Аня, застигнутая на месте преступления, вздрогнула и уронила йогурт, который с громким хлопком плюхнулся на пол, лопнув и разбрызгав содержимое вокруг.
— Я... я ничего не сделала… Просто хотела перекусить… Мы с Олей планировали перекусить.
— Значит, ты упаковываешь еду в контейнеры и кладешь в сумку?
***
Татьяна вернулась домой после изнурительной смены в больнице. День оказался настолько напряжённым, что она не только не сумела ни на минуту расслабиться, но и напрочь забыла, как выглядит настоящая еда. Сейчас она бы съела хоть слона.
Открыв холодильник, она обнаружила там практически пустоту. Казалось, будто там побывала стая голодных термитов, а может, целая орда саранчи, оставившая после себя лишь жалкие остатки былого изобилия.
Желудок болезненно заурчал.
Как же ей сейчас хотелось горячего куриного супа! Или хотя бы бутерброда с толстым слоем сыра и чашку крепкого сладкого чая. Но холодильник, освещённый тусклым светом лампочки, мог лишь посочувствовать. Хоть бы несладкий йогурт отыскался…
— Мам? — прозвучал робкий голосок, и рядом появилась Оля, её тринадцатилетняя дочь.
— Оля, что же случилось с нашим холодильником? Где вся еда? Кажется, утром я видела там остатки вчерашней курицы, запечённой с картошкой, а… эх, картошка куда пропала? — Татьяна оперлась на дверцу холодильника, чувствуя, как силы постепенно покидают её. Ей грозил голодный обморок.
Судя по всему, сегодня она не дождётся еды. А уже поздно… Ближайшие магазины в Броварах закрыты, а до круглосуточного либо на такси ехать, либо идти около трёх километров, что Татьяна просто не осилит.
— Ну, понимаешь… Аня приходила. Мы сначала пообедали, потом посмотрели фильм и решили, что ужинать тоже стоит. А потом… всё как-то само собой исчезло. Прости. Честно. Мы не хотели. Я вечером съела половину, мы обе немного, но она осталась голодной…
Да кто же ещё? Аня! Эта Аня! Можно было подумать, что у неё дома голодный год, и вся семья питается хлебом и водой, поэтому она наведывается и сметает всё, что попадётся. Нет, Татьяне не жалко поделиться, она сама выросла в семье, где всегда принимали гостей и делились последним куском хлеба, но казалось, что Аня обладает каким-то сверхъестественным умением — поглощать всю еду в радиусе пяти километров. Даже то, что не любила.
— Оля, здорово, что ты не жадничаешь, но а про меня ты подумала?
За себя обидно.
— Я сварила тебе курочку! — Оля, стараясь загладить свою вину, протянула маме пластиковый контейнер с остывающим под полотенцем варёным куриным филе, — И салат сделала. С помидорами и огурцами, Аня их почему-то терпеть не может… говорит, что пахнут землёй. Хочешь поужинать? Я сейчас накрою.
Татьяна, которая заметно приободрилась при виде еды, ответила:
— Спасибо, солнышко. Ты у меня молодец. Только, может, в следующий раз мы заранее обсудим, когда придёт Аня и чем её кормить? Знаешь, я не миллионер, чтобы финансировать чужие гастрономические привычки.
Оля, заметив, что мама не злится, улыбнулась:
— Хорошо, мам. Я поговорю с Аней.
Татьяна приняла душ, смывая усталость, съела курочку с салатом из помидоров и огурцов, которые на вкус оказались такими же безжизненными, как и на вид, и плюхнулась на диван с детективным романом в мягкой обложке.
Но мысли её были далеко от сюжета… Аня, эта юная катастрофа, всерьёз начала её тревожить. Это уже не просто дружеские посиделки с перекусами, а какое-то систематическое опустошение запасов продовольствия. Да и приходит Аня в гости чаще, чем хотелось бы. Почти что живёт здесь. Татьяне было немного стыдно, словно она жалеет еду для ребёнка, но всё должно быть в разумных пределах.
Суббота началась с надежд на долгожданный отдых.
После ужасной рабочей недели Татьяна собиралась посвятить день чтению, просмотру сериалов, не требующих размышлений, и, возможно, борьбе с пылью под диванами, которая, казалось, уже создала собственную цивилизацию.
Но не тут-то было!
Ещё не наступило двенадцать, как в квартиру ворвались две шумные школьницы, у которых по субботам всего три урока. Сегодня Татьяну даже огорчало, что дочка так быстро вернулась.
— Тетя Татьяна, здравствуйте! — крикнула Аня, даже не сняв грязные кроссовки и куртку, с которой капала вода, — У вас есть что-нибудь вкусненькое? Я так проголодалась!
Татьяна приподняла бровь. Мысленно отсчитала до пятнадцати, чтобы не раздражаться, но это не помогало.