— В смысле?! Ирина, что ты такое говоришь?
— В самом прямом.
Я поворачиваюсь.
— Если хочешь, могу объяснить. А если нет — тоже ничего страшного.
В тот момент я почувствовала облегчение, будто никогда раньше.
Алексей встал у двери, пристально наблюдая за мной.
— Ты серьёзно это говоришь?
— Абсолютно серьёзно.
Он неспешно ходил по кухне, пальцами постукивая по столу.
— Ирина… может, это всё напрасно? Это же был просто разговор, между мамой и Ольгой…
Я молчала, глядя в окно.
— Почему молчишь? У людей язык без костей, — снова произнёс он.
— Только у своих язык — лишний. Им бы своё место знать. Сказала я. Он опустился на стул и уставился в кружку.
— Ключ не подходит… Ты замки все поменяла?
— Да, Алексей. Потому что это мой дом, и я так больше жить не могу. Хватит обсуждать меня за спиной. Ты скажешь им сам или мне?
Пауза. Он молчал. Я решила не откладывать.
— Когда ты им скажешь, что без разрешения домой больше не войдут? Или мне выйти и объявить?
Он просто махнул рукой:
— Не нужно скандалов…
На этом мы и разошлись. Я пошла забирать вещи с балкона, он — во двор. День прошёл тяжело: я не ела, только пила воду, он же обходил меня стороной.
Вечером у ворот начался шум — увидела, Людмила Ивановна и Ольга стоят с руками в боки, кричат на всю улицу:
— Ирина! Открой калитку, нам надо что-то занести!
Я выглянула из окна и громко ответила:
— Сегодня никого не жду. Проходите мимо.
— Ты что, совсем?! Это наш дом! Мы сейчас Алексея позовём, пусть он разбирается.
— Пусть зовёт, всё равно никого не впущу.
Людмила Ивановна начала бить кулаком по калитке:
— Впустишь по-хорошему или будем разговаривать иначе?!
Ольга вскрикнула:
— Ты совсем охамела! Кому этот дом нужен — тебе!
— Тогда просто не заходите больше.
Они стали звонить Алексею, по их жестам было видно, что с ним ругаются. Алексей молчал. Я подошла ближе к двери и громко заявила:
— Перестаньте стучать! Никого больше сюда не впущу.
Людмила Ивановна кричала:
— Тогда сейчас полицию вызову, пусть выясняют, кто здесь хозяйка!