Она повернулась, но улыбка медленно исчезла с её лица, уступив место настороженному выражению.
— Что случилось? Мама здорова? — спросила она.
— С мамой всё нормально, — он сделал паузу, собираясь с духом. — Ирина, ты была у нас вчера. После твоего ухода Тамара обнаружила пропажу нескольких вещей. Он пристально смотрел на неё, стараясь уловить хоть малейший признак вины или лжи. Но Ирина лишь удивлённо подняла брови.
— Что значит «не нашла»? Я разве должна была за её вещами следить? — Она спросила с раздражением. — Пропали её золотые серьги, цепочка, духи и пять тысяч из кошелька, — он произнёс это сухо, словно зачитывая официальный отчёт.
Её реакция была мгновенной: она отпрянула, словно получила удар. На её лице отразилось возмущение, а щеки залило ярким румянцем.
— Что?! Ты на что намекаешь, Алексей? Ты приехал сюда, чтобы обвинить меня в краже? Свою же сестру?
— Я не намекаю ни на что. Просто говорю, что вещи пропали после твоего визита. В доме больше никого не было.
— Ах, вот как! Я же говорила, что не стоило к вам приходить! Твоя царица позвала меня только для того, чтобы потом свалить вину на меня? Она весь вечер смотрела на меня, словно я прокажённая! Придиралась к каждому слову! А теперь я ещё и воровка! Великолепно!
Она не кричала, но голос её звучал звонко от негодования. Она ходила по крошечной кухне из угла в угол, словно тигрица в клетке.
— Ирина, давай без истерик. Если ты что-то взяла, может, это произошло случайно…
— Случайно?! — резко остановилась и уставилась на него. — Ты что, считаешь, я сумасшедшая? Случайно положила в карман золото и деньги? Алексей, ты в своём уме? Это она тебе так наврала, да? А ты как обычно — уши развесил! Она скоро от всех нас отвадит, ты не понимаешь? Сначала мама ей не нравилась, теперь я. Кто следующий в её чёрном списке?
Он молчал, ошеломлённый этой яростной реакцией. Он ожидал чего угодно: слёз, отрицания, но не такой агрессии. Ирина мастерски переводила стрелки, выставляя себя жертвой, а Тамару — злой, подозрительной женщиной. Сомнения, которые он старался подавить, начали вновь проявляться. А что если это правда? Что если Тамара так сильно её не выносит, что готова обвинить в краже, лишь бы больше не видеть её?
— Что ты от меня хочешь? — спросила Ирина, скрестив руки на груди. Её взгляд был твёрдым и холодным. — Чтобы я обыскала себя? Провела ревизию в своей квартире? Давай, не стесняйся! Ты приехал сюда не как брат, а как следователь!
Он устало провёл рукой по лицу. Голова раскалывалась. Он оказался в тупике. Он приехал искать решение, а столкнулся с новым хаосом. Посмотрел на сестру — злую, обиженную, уверенную в своей правоте. И вспомнил холодный голос жены по телефону. Он был между молотом и наковальней, без видимого выхода.
— Я просто хочу, чтобы вещи нашли, — тихо произнёс он.
— Тогда ищи их у своей жены под подушкой! — резко ответила Ирина. — И с такими обвинениями ко мне больше не приезжай. Я тебе не мишень для нападок. Уходи, Алексей.
Сухой щелчок дверного замка прозвучал безжизненно. Алексей вошёл в квартиру, словно попадал в чужое, враждебное пространство. Тишина была не умиротворяющей, а тяжёлой и давящей, словно ватный слой. Из кухни доносился тонкий аромат жареного чеснока и мяса, и этот бытовой запах резко контрастировал с холодной атмосферой, которая висела в воздухе. Он снял куртку, повесил на крючок и, чувствуя напряжение в ногах, направился на кухню.
Тамара стояла у плиты, повернувшись к нему спиной. На ней была простая домашняя футболка и брюки, волосы собраны в тугой хвост. Её движения казались механическими и выверенными. Она помешивала что-то деревянной лопаткой на сковороде, и тихий звук шипящего масла был единственным, что нарушало тишину в квартире. Она не обернулась. Ей было известно о его появлении, но она сделала вид, что не замечает. Это было хуже крика — демонстративное, унижающее игнорирование.
— Тамара… — начал он, и голос прозвучал неуверенно и сипло. Она не повернулась.