Всё, о чём они мечтали, все планы и надежды — рассыпались в прах после этих нескольких фраз.
— Роман, мы всегда были рядом, — голос её дрожал от напряжения. — Мы держались друг за друга. Почему ты теперь всё отпускаешь?
— Потому что я больше никто, — произнёс он негромко, но каждое слово звучало как удар. — Я не хочу быть просто «мужем начальницы».
Она застыла в дверях кухни, словно прикованная к месту. Между ними будто выросла невидимая преграда — прозрачная, но непреодолимая. И Оксана не знала, существует ли проход сквозь неё.
Весенний ветер стучал в окно, где-то хлопала форточка. В кухне стояла такая гнетущая тишина, что можно было различить звук капающей воды из плохо закрытого крана. Кап-кап-кап — как отсчёт последних мгновений их разрушающегося счастья.
Время словно загустело и тянулось бесконечно. Оксана всё чаще задерживалась на работе — не из-за срочных дел, а потому что возвращаться домой стало тяжело. Там её встречала пустота: безмолвие и Роман, ставший лишь её тусклой тенью.
Тем вечером она едва не споткнулась о разбросанную обувь в прихожей. В раковине громоздилась гора грязной посуды, а на столе валялись пустые банки из-под пива. Роман лежал на диване и безучастно смотрел телевизор.
— Ты мог бы хоть немного прибраться? — голос её дрожал от усталости и внутренней боли. — Или приготовить ужин? Ты же весь день дома.
Он повернул голову к ней; во взгляде мелькнула насмешка с оттенком злорадства.
— Что случилось, начальница? — его слова звенели холодной иронией. — Ты ведь всегда хотела быть сильной женщиной. Вот теперь справляйся сама. Я тебя об этом не просил.
Оксана смотрела на мужа и не могла узнать его в этом человеке. Где тот Роман, который по утрам готовил ей завтрак? Который мечтал вместе с ней о будущем? Который любил?
— Я ведь стараюсь ради нас обоих… — прошептала она сдавленным голосом; глаза предательски защипало от слёз. — А ты просто опустил руки.
— Если тебе что-то не нравится… — он снова отвернулся к экрану телевизора, — всегда есть развод.
Эти слова упали между ними тяжёлым камнем в стоячую воду: круги расходились всё дальше и дальше, стирая последние очертания их прежней жизни.
Оксана осталась стоять посреди кухни: вокруг неё были пивные банки, немытая посуда и подоконник под слоем пыли… Всё это стало отражением того хаоса, в который превратилась их любовь: пространство разрушенное одним и непонятное другому.
***
В кафе витал аромат корицы и свежего хлеба. Оксана рассеянно помешивала уже остывший кофе ложечкой и смотрела сквозь стекло на моросящий дождь за окном. Напротив сидела Марта; она терпеливо ждала момента, когда подруга решится заговорить первой.
— Понимаешь… — Оксана подняла взгляд; Марта увидела в её глазах такую усталость, будто та не спала годами подряд. — Я каждое утро просыпаюсь с надеждой: может быть сегодня всё изменится? Может он улыбнётся мне первым словом?.. Но он просто переворачивается на другой бок… храпит… И я понимаю: ничего нового не будет…
Она умолкла и уставилась на кофейную гущу на дне чашки…