– Чёрт побери… – он отступил назад.
Ванная комната оказалась в не лучшем состоянии: бельё вываливалось из переполненной корзины, на плитке темнели пятна, а зеркало было усеяно засохшими следами зубной пасты.
– Ну ладно, – пробормотал он себе под нос, – вечером займусь.
Заглянув в шкаф, понял: ни одной чистой рубашки не осталось. Вынул одну из корзины, понюхал подмышки и поморщился. Побрызгал дезодорантом.
– Сойдёт!
На работе его сразу вызвали к начальству.
– Богдан, – тот устало покачал головой, – что вы вытворяете?
– А что такое? – Богдан нервно пригладил несвежий пиджак.
– Как что? От вас… ну… запах. Коллеги жалуются. Вы вообще моетесь?
– Да как вы смеете…
– Так вот что, – начальник постучал ручкой по столу, – берите три дня за свой счёт. Приведите себя в порядок.
– Я сам разберусь! Не надо мне ваших…
– Это не просьба, – перебил тот. – Это распоряжение. Вернётесь чистым и опрятным. Как человек.
Богдан вылетел из кабинета злой как чёрт. В метро ехал в почти пустом вагоне — люди шарахались от него и отходили подальше.
У подъезда столкнулся с соседкой.
– Ой, Богдан! – она прижалась к стене. – А это у вас… э-э… из квартиры так несёт?
– Не ваше дело! – рявкнул он раздражённо.
– Может, это клопы? Или трубу прорвало? Может, стоит позвонить в ЖЭК?
– Знаю я ваш ЖЭК!
Дома он скинул пиджак прямо на пол и плюхнулся на диван — тут же вскочил: сиденье было мокрым и холодным…
– Мирон! Ты чего удумал?!
Кот устроился на шкафу и смотрел на хозяина с явным презрением. Рядом стоял лоток — переполненный и давно не убранный.
Из кармана зазвонил телефон — Ростислав.
– Папа… Тут такое дело… Соседка звонила…
– И что?! Что ей нужно?!
– Говорит, запах из квартиры идёт. И ты какой-то странный стал…
– Да вы все против меня сговорились?!
– Папа… Я сейчас приеду.
– Даже не думай!
– Но папа…
– Я сказал — не смей приезжать! Сам справлюсь!
Он швырнул телефон на диван — тот отскочил и плюхнулся прямиком в лужу воды.
— Да чтоб тебя! — Богдан схватился за голову в отчаянии.
На часах было семь вечера. Делать нечего. Есть нечего. Лечь спать — негде.
— Ну ладно… уборка так уборка…
Он нашёл в кладовке тряпку и ведро. Набрал воды — только холодную: горячую отключили ещё вчера, о чём сообщала записка у подъезда (которую он благополучно проигнорировал).
Плеснул туда розовую жидкость из бутылки — по кухне поплыл резкий запах клубники вперемешку с химией.
— Вот придумали ж… химию эту…
Начал возить тряпкой по полу — грязь только размазывалась шире да гуще.
Добрался до плиты: пригоревшая каша намертво прилипла к поверхности. Он схватил металлическую мочалку и начал тереть со всей силы — эмаль жалобно скрипела под натиском руки.
— Проклятье!
Перешёл к посуде: горячей воды нет, средства для мытья нет, губки тоже нет… Прополоскал кое-как тарелки под струёй воды и поставил сушиться прямо мокрыми со следами разводов на стекле шкафа.
В ванной посмотрел на гору белья у стиральной машины: как её включать? Куда порошок засыпать? Сколько вещей загружать?
Порывшись в шкафу, нашёл инструкцию: три режима стирки, сортировка по цветам… температура…
— Та ну его! Постираю руками!
Он намылил рубашку хозяйственным мылом и начал тереть её об себя; вода потемнела быстро, но пятна остались как были. Выжал кое-как ткань и повесил сушиться на батарею; с носков капало прямо на пол…
Снова зазвонил телефон — опять Ростислав:
— Папа… как ты там?
— Великолепно! Просто чудесно! Лучше быть не может! — рявкнул Богдан сквозь мыльную пену на лице.
— Может всё-таки…
— Нет! Я сам справлюсь!
В трубке повисло молчание…
— Знаешь что… папа… я вот подумал… Наверное правильно сделала мама тогда…
— Что ты сказал?..
— Ну… теперь ты хотя бы понял сколько она делала? На ней ведь всё держалось…
— Я…
— Подожди минутку… Просто признай одно: один ты не тянешь всё это хозяйство. Никто бы не потянул один такой объём заботы каждый день без перерыва… А она справлялась молча…
Богдан опустился на край ванны; голова гудела от мыслей и усталости одновременно…
— И знаешь ещё что?.. Может хватит уже упрямиться?.. Позвони ей просто так… скажи честно…
— И что я скажу?..
— То самое главное: без неё никак нельзя… Мы все ошибались…
Он молчал долго глядя то ли в пол то ли себе под ногти — грязные ногти с обломанными краями; руки красные от мыла…
— Папа?.. Ты слышишь меня?
— Да… слышу… Я подумаю…
— Обещаешь?
— Обещаю…
Он нажал «отбой» и поднял взгляд вверх: из зеркала смотрел измученный мужчина средних лет с щетиной на лице и рубашкой цвета уныния; жалкий вид…
Мирон спрыгнул вниз со шкафа; понюхал носок сушащийся рядом — чихнул громко:
— Понял я тебя!.. Всё понял!.. — пробормотал Богдан себе под нос опуская голову ниже плеч…
Он достал телефон снова; открыл список контактов; нашёл номер жены… Палец завис над кнопкой вызова…
Что сказать-то?.. Как признаться самому себе даже?.. Что провалился во всём этом быте?.. Что вся гордость разбилась о банальную кастрюлю каши?..
И тут раздался звонок в дверь прихожей… Он медленно побрёл открывать…
На пороге стояла соседка с тазиком:
–– Богдан!.. Давайте-ка я вам помогу немного!.. А то у вас тут такое творится…
Он молча отошёл в сторону пропуская её внутрь… Она вошла уверенно; огляделась вокруг кухни:
–– Господи помилуй!.. Да как же вы так запустили?! Мужчины такие мужчины…