Посреди уютной гостиной вокруг накрытого стола собралась семья — это взрослый сын решил познакомить родителей со своей будущей женой.
Напряжённости картине добавляли надменный и скучающий вид девушки, которая всем своим существом показывала, как ей тут неинтересно. Маме девушка не понравилась сразу, и она, тяжело вздохнув, внимательно посмотрела на сына.
— Терпи, сын. — сказала мама, когда Милана, качая бёдрами, вышла из гостиной в ванную «припудрить носик».
— Не понял? — Михаил поднял от смартфона глаза и уставился на мать.
— Характер у твоей девушки — не мёд.
— С чего ты это взяла? — он перевернул телефон экраном вниз и замер, ожидая ответ.
— За весь вечер она ни разу не спросила ни о тебе, ни о нас с отцом.
— И что? Это же вы с ней знакомитесь. О вас она давно знает, я ей рассказывал историю нашей семьи.
— Миша. — мама пристально и очень серьёзно посмотрела сыну в глаза, будто пытаясь взглядом донести до него смысл своих слов. — Я всё понимаю, ты влюблён, у тебя давно не было серьёзных отношений, но то, как ведёт себя эта девица, уж прости за такое слово, говорит только об одном — она страшная эгоистка. Да к тому же высокомерная, невоспитанная и жадная.
— Ты преувеличиваешь, мам.
— Нет, сынок. Поверь моему опыту: за сорок лет работы с людьми я научилась распознавать характеры и наклонности, и на их основе предполагать развитие событий. Прошу тебя: подумай! Подумай хорошенько перед тем, как жениться.
— Хорошо, мам, подумаю.
— И ещё: помню, ты говорил, что почти накопил на квартиру?
— Да, уже не почти. Хватит на полную стоимость.
— Отлично. — мама села на стул, где сидела до этого Милана и, положив ладонь на пальцы сына, продолжила тихим голосом, почти шёпотом: — Мой тебе совет: купи квартиру сейчас, пока вы официально не женаты. Если ты сделаешь это после свадьбы, в случае развода не сможешь доказать в суде, что это не ваше совместно нажитое.
— Спасибо, мам. — Михаил вздохнул. — Дельный совет, не буду спорить. У меня уже есть на примете две, в разных районах. Хочешь, вместе съездим, посмотрим?
— Нет, мальчик мой, — мама встала, услышав, как открылась дверь санузла, — Это твой, и только твой выбор. Вот тут я тебе давать советы не хочу. Могу только высказать пожелания — чтобы от работы и поликлиники недалеко.
— Хорошо, мамуль. — Михаил, улыбнувшись, отодвинул стул, помогая девушке сесть.
Устроившись рядом, Милана тут же принялась фотографировать себя с разными выражениями лица, потом сняла видео с накрытым столом и, напоследок подписав, выложила в сеть.
На это с укором во взгляде смотрела Татьяна Павловна, старательно делая вид, что её никак не раздражает такое поведение девушки сына.
Милане же было не до будущей свекрови — листание соцсетей, лайки и просмотры её профиля были куда важнее, к тому же, она уже оценила обстановку: родители будущего мужа жили не бедно, но и не сорили деньгами — всё, что надо для комфортной жизни, у них было, а квартира, которая досталась Василию Сергеевичу от отца с матерью, была просторной, светлой, и находилась недалеко от центра.
Отец краем глаз поглядывал поверх очков, лукаво усмехаясь в усы и переворачивая страницы газеты — невиданное дело для двадцать первого века — любимое его времяпрепровождение.
— Вася, отложи, пожалуйста, чтение, дорогой. — Татьяна Павловна поставила перед мужем бутылку с шампанским. — Открой, будь так добр.
— Мам, давай, я! — вызвался Михаил и встав, с готовностью протянул руки.
***
Когда сын с невестой уехали, супруги прибрались и пока посудомойка шумела водой, досматривали любимый сериал, вернее, Василий Сергеевич дочитывал роман, изредка поднимая глаза на экран, а Татьяна следила за игрой актёров. Спустя несколько минут, когда началась реклама, женщина повернулась к мужу:
— Ну, как тебе эта девушка?
— Ммм? — промычал муж.
— Милана тебе как, Вася?
— А мне-то что? С ней Мишке жить, у меня есть жена и другой не надо. — супруг оторвался от книжки и снял очки. — А что? Неймётся тебе опять?
— Вась, как ты не поймёшь? Она же изведёт его, всю душу вынет!
— С чего вдруг? — Василий отложил раскрытую книгу и сложил руки на груди.
— Ты слышал, о чём она говорила?
— О чём?
— О себе и о деньгах. Весь вечер — я и деньги. Всё. Я ждала, что она о своей семье расскажет, поделится планами, своим видением их совместной жизни, интеллектом блеснёт, в конце концов…
— И что? — Василий потянулся за книгой.
— А ничего, Вася! Только и говорила, какая она замечательная и как за ней весь мужской коллектив увивается. Фу!
— Тань, я не пойму, ты решила его свадьбу расстроить? Ты мне это прекрати! — муж погрозил пальцем. — И так у парня под сорок лет никак не складывается личная жизнь, а тут ты ещё со своими подозрениями! Пусть уже женится! А не понравится, разойдутся. У них с этим сейчас просто.
— Это у тебя всё просто. — Татьяна нахмурилась. — Чувствую, нахлебаемся мы с ней, вот увидишь!
— Не дёргайся раньше времени! — Василий Сергеевич развернул книгу и пробежал глазами по странице в поисках строки, на которой остановился. — А, вот… — он оторвался от страниц и пробурчал: — Паникёрша… Ещё и не началось ничего, а ты уже воду мутишь. Успокойся. Поживём — увидим. — углубившись в чтение, он всем своим видом показал, что не намерен дальше обсуждать это.
Татьяна покачала головой и отвернулась. Похоже, с мужем эту фифу обсудить не получится. Ну, может, и к лучшему? Кто знает, может, девушка будет хорошей женой и она зря волнуется? Но червячок сомнения в душе, похоже, поселился надолго, и не раз ещё будет тревожить сердце матери.
Через три недели пришла печальная весть — умерла бабушка, живущая в центре города в старой сталинке. Дату свадьбы перенесли на несколько дней, чтобы не совпала с сороковинами, чему Милана была очень не рада, но противиться Михаилу не решилась.
После выяснилось, что покойная завещала свою квартиру единственному внуку. Сама собой необходимость покупки квартиры отпала и Миша одним утром приехал к матери, чтобы сделать предложение:
— Мам, пап, — начал он, — поскольку в квартире бабушки нам места будет предостаточно, я решил не покупать ещё одну. Вместо этого хочу, чтобы вы, наконец, исполнили свою мечту и переехали в пригород, в свой дом.
— Я что-то тебя не пойму, сынок. Как же мы переедем, если у нас только это жильё и есть? Ты хочешь, чтобы мы его продали?
— Нет. Мам, я решил купить вам дом. Уже и залог внёс. Что деньгам пропадать? Поедем, посмотрим?
— Ой, Мишенька, — Татьяна приложила руку к груди. — Так неожиданно… Не знаю даже… А как же бабушкина дача?
— Ну, какая там дача, мам? Конура три на три и четыре сотки? Нет, я вам нормальный, высокий и тёплый дом присмотрел. Каменный, со всеми удобствами. Участок — пятнадцать соток и ещё можно взять, там рядом пустует земля. Поехали? Я даже ключи взял. — он погремел связкой разномастных ключей и улыбнулся.
— Вась, ты слышишь? — спросила Татьяна Павловна. — Поедем?
Муж отвлёкся от изучения телефона и ответил:
— А почему бы и нет? А речка или пруд там есть?
— А то! — Михаил разблокировал смартфон и показал отцу фото. — И то, и другое есть, смотри! Будет, где рыбачить! Лодку тебе купим новую, удочки, коптильню возьмём — красота!
— Добро, сынок! — Василий с улыбкой встал и довольно потянулся. — А поехали! Таня, дай мне мой костюм спортивный.
— Сейчас, — ответила Татьяна и убежала в спальню, откуда крикнула: — Иди, Вась, одевайся! И я тоже, пожалуй, переоденусь… — добавила она тише.
Дом был прекрасен: два этажа белого камня плюс небольшая мансарда, просторный кирпичный гараж, баня на заднем дворе, огромный участок с фруктовыми деревьями и ягодными кустами — всё было ухожено и прополото. Сразу видно — жили заботливые хозяева и времени на уход не жалели. Даже новая теплица осталась.
— Ой, смотрите, цветы! — воскликнула Татьяна, когда увидела палисадник перед домом. — Красота-то какая! — она провела рукой по раскрывшимся лепесткам и восхищённо спросила: — Миш, а дорого?
— Неважно, мам. Ты лучше скажи — нравится? Берём?
— Нравится, сын. Но давай внутри посмотрим.
Они прошли в дом и несколько минут изучали комнаты, поднимались и спускались по лестницам, заглядывали в ванные (их было две, по одной на каждый этаж, кроме мансарды), потом сошли по деревянной узкой лестнице в подвал и обнаружили там котельную и постирочную с вентиляцией под потолком.
— А вот это умно! — удивлённо воскликнула Татьяна. — И нет беспорядка, всё на своих местах. Вот тут можно шкафчик поставить и гладильную доску… — она проводила руками по воздуху, будто распределяя места для несуществующих ещё предметов.
— Уже планируешь, да? — усмехнулся Василий.
— Ой, и правда, что это я? — смутилась мама. — Вообще, мне всё нравится, сынок. Места много, ремонт хороший, потолки высокие — всё, как я люблю. На втором этаже, как я поняла, спальни, а на первом — кухня, столовая и гостевая?
— Да, мам. А кто не поместился, может в мансарде спать, там тоже кровати есть. — Михаил взял мать под руку и помог подняться по лестнице. — Так что, решено? Подписываю документы?
— Хорошо, Миша. Только ты сразу на себя оформляй, чтобы потом не переделывать бумаги. — мама погладила сына по руке.
— Я так и хотел, незачем вам кататься, завтра-послезавтра всё оформлю и привезу вам папку. Пусть здесь лежат все договоры и свидетельства.
— Вот и ладно. Ну что, Вася, — Татьяна взяла мужа под руку. — Вот и исполняется наша давняя мечта — свой дом на свежем воздухе. А мамину дачу продать можно. — она подняла глаза на сына. — Слышишь, Миша? Продавай, если хочешь, документы я тебе отдам.
— Посмотрим, мам. Она кушать не просит, что ей будет?
— Нет, за ней ухаживать надо, иначе развалится всё, зарастёт. Уж лучше продать. — Татьяна Павловна вышла на улицу вместе с мужчинами и ещё раз обошла дом. — Вам ею заниматься некогда, ты вечно на сменах своих пропадаешь, Милана твоя совсем к такой работе не приспособлена, наверняка. Не волнуйся, там ничего ценного нет, на этой даче, из удобств — только свет и вода по графику. И в садоводстве — ни магазина, ни медпункта. А тут, я видела по дороге — и фельдшерский пункт есть, и аптека, и магазин — всё, что нужно старикам на пенсии. Дом с газом, своё отопление — красота! Удачный выбор, сынок! — мама довольно обняла Михаила.
Через день Михаил привёз бумаги родителям и гордо вручил в руки матери.
— Вот, мамуль. Пап, смотри! Здесь всё, даже домовая книга есть. Потом зарегистрирую вас, если захотите. — он показал на документы и улыбнувшись, добавил: — Можете потихоньку собирать свои вещи. Мебель мы с отцом разберём сами, а потом я машину закажу.
— Спасибо, сын! — отец обнял Мишу. — Угодил!
— Живите на здоровье! — Михаил обнял обоих и счастливо рассмеялся: — Получайте удовольствие от каждой минуты! А уж я постараюсь, чтобы вам там было хорошо и беззаботно!
***
Сборы заняли неделю. В субботу Михаил приехал сам и дождался грузовика с двумя грузчиками. Вчетвером они быстро погрузили мебель в кузов и Михаил, протянув водителю листок с адресом, завёл машину и поехал впереди.
Милана в переезде участия принимать не захотела, сославшись на недомогание, да Татьяна Павловна и не надеялась на её помощь — зоркий взгляд опытного преподавателя психологии с первой минуты распознал натуру девушки, которая видела в этой жизни только то, что приносит выгоду и известность, и физический труд в этом перечне не умещался никаким боком.
Пышную свадьбу молодые делать не стали, уехав по путёвке на море, только посидели в кафе вшестером с родителями, и позже с друзьями в клуб пошли. Вернулись через десять дней и ещё неделю отдыхали дома, пока родители обустраивались в новом жилье.
Августовские ночи всё ещё были тёплыми и сухими. Изредка накрапывал дождь, но Михаил собрал небольшую крытую беседку, которую закрепил одним боком к стене дома, и вечерами, зажигая небольшую газовую печь, Татьяна с Василием, укрывшись тёплыми пледами, чаёвничали за круглым дубовым столиком, сидя в уютных мягких креслах.
Праздновали новоселье скромно, в тесном семейном кругу. Гостей приглашать не стали — у Татьяны Павловны разыгралась мигрень и шум только ухудшал состояние. Михаил привёз мясо и вдвоём с отцом они жарили шашлык на новеньком мангале, пока Татьяна после укола отлёживалась в спальне наверху. Милана великодушно согласилась приготовить ужин, благо, заготовки Миша привёз с собой, осталось только нарезать, запечь или отварить.
Когда стол был накрыт, а мясо готово, Татьяна Павловна спустилась вниз с повязкой на голове.
— Простите, что в таком виде… — произнесла она слабым голосом. — Даже укол не совсем унимает боль.
— Мам, а может, немножко выпьешь? Капельку? — Михаил показал на бутылочку со спиртным напитком тёмно-золотистого цвета. — Сосуды расширятся, глядишь, полегчает?
— Не знаю, сынок. — мать глянула на часы. — Наверное, уже чуть-чуть можно. Только капельку, Миш.
Прозвучали тосты, пожелания здоровья, хвалебные отзывы о вкусной еде. Татьяна Павловна, немного забыв о боли, рассказывала интересные случаи из преподавательской практики, и когда зашла речь о том, каким человеком вырос Михаил, с улыбкой сказала:
— Миша у нас хороший, Миланочка. Отзывчивый, добрый, не жадный. Дом этот купил, а чтобы мы не суетились, на себя всё оформил, везде бегал сам, мы только потом документы увидели.
— В смысле — сам?! — Милана распахнула глаза и недоумённо уставилась на мужа. — Так это твой дом?!
— По бумагам — мой, но владеют им родители. Почувствуй разницу. — Михаил строго глянул на жену.
Та сдвинула брови и надула губы.
— А мне почему не сказал?
— А зачем? Я же покупал дом не нам, а маме с папой. Они тут хозяева, а мы — только гости.
— Миша, всё, что куплено в браке — совместное имущество!
— Милана, можно тебя на минутку? — Миша взял жену под руку и вывел на улицу. — Этот дом я купил до брака. И он не совместное имущество. Запомни это.
— Раз дом твой, значит, он и мой тоже! — взвизгнула она и отдёрнула руку. — Всё пополам! Значит, и я имею право пользоваться этим домом, как и твои родители! Почему ты не сказал мне? Может, я тоже мечтала о таком?
— Милана, пойми. — муж сжал кулаки, раздражаясь, что молодая жена не понимает. — Это не только не твой, но можно сказать, и не мой дом тоже! Здесь живут родители, я — собственник только на бумаге. Поэтому не только пользоваться, но даже просто приезжать мы можем, только если родителям удобно. Поняла?
— Нет. Ты обманул меня! Я тоже хочу отдыхать на свежем воздухе!
— Можешь. Если родители не будут против.
— Посмотрим! — недовольно буркнула Милана и закрылась в ванной, откуда вышла с каменным лицом и больше не проронила ни слова до самого дома.
Перед сном Татьяна Павловна позвонила сыну:
— Ну что, сынок, успокоилась?
— Нет, мам. Выгнала меня в гостиную. Молчит, как рыба.
— Ты скажи ей, чтобы не переживала. Приезжайте, когда хотите!
— Нет, мам, мне совесть не позволит без приглашения завалиться к вам. Да и некогда мне особо разъезжать, ты сама знаешь. Так что, отдыхайте и наслаждайтесь свежим воздухом! Одни, без незваных гостей. — Михаил хмыкнул.
— Хорошо, сын. Спокойной ночи.
— Добрых снов, мамуль. — сказал Михаил и отключил звонок.
Несколько дней Милана дулась. Миша делал попытки её разговорить, шутил, пытался обнять, но она только отмалчивалась и уходила в другую комнату. К пятнице, поняв, что Михаил, уехав на сутки, даже не поцеловал, написала: «С добрым утром!» и стала ждать, что он ответит. Он выдержал паузу до вечера, и когда был небольшой перерыв, написал: «Добрый вечер.» Другой возможности переписываться у него не было и телефон лежал в кармане куртки до самого утра, пока он не сел в машину, чтобы ехать домой.
Когда достал и разблокировал смартфон, удивлённо вскинул брови: тридцать пять пропущенных, из которых двадцать девять — от Миланы. Не перезвонил жене, решив разобраться дома, но набрал номер матери:
— Мам, привет. Что случилось?
— Да уже ничего, Миша. — устало вздохнула мама.
— А что было?
— Жёнушка твоя притащилась вчера на ночь глядя без предупреждения.
— Да? А зачем?
— Сказала, что имеет право на отдых в «своём» доме.
— Вот как? И где она сейчас?
— Не знаю. Надеюсь, дома.
— Вы её не пустили, что ли?
— Почему, пустили. Только спать не оставили.
— Она ночевать собиралась?!
— Ага. А у нас все гостевые, что на втором этаже, что на первом, что в мансарде, сейчас стройматериалами завалены. Если бы она хотя бы предупредила, мы с отцом освободили бы одну. А на сон грядущий тяжести таскать я ему не позволю. Потом с давлением всю ночь мучиться будет. Так что, фыркнула твоя звезда и укатила.
— Мам, прости, пожалуйста. — Михаил скривился, как от лимонной кислоты. — Я поговорю с ней.
— Поговори, только не уверена, что поймёт.
— Ну, я всё-таки попробую. Ещё раз прости и до свидания.
— Пока, сынок. — ответила мама и отключила вызов.
Приехав домой, Михаил обнаружил жену спящей. Рядом стояла пустая бутылка спиртного. Он потрепал супругу по плечу, та повернулась и буркнула:
— О, привет… Ты пришёл?..
— Как видишь. Вставай. Разговор есть.
— Уууу… Не могу… Голова болит…
— А нечего было в одну глотку целый пузырь заливать. — Михаил вышел в кухню и выбросил бутылку в мусорное ведро. Потом поставил чайник на огонь и заправил кофеварку. Когда по квартире потянуло ароматом свежего крепкого кофе, Милана, завязав халатик пояском, пришлёпала к мужу и села на стул, поджав ноги.
— Ругать будешь? — облизнула она сухие губы.
Он поставил перед ней стакан воды с кусочком лимона и сказал:
— Нет. Просто поговорим пока. — он сел напротив жены и глядя ей прямо в глаза, спросил: — Что это было вчера?
— Ничего. — она выпила залпом пол-стакана и вытерев рот тыльной стороной ладони, подняла глаза. — Хотела отдохнуть в нашем доме.
— Милана, — Михаила передёрнуло от слова «нашего». — Я уже говорил, и ещё повторю: это не наш дом. Там живут мои мать с отцом. На правах хозяев. Единственных. Ты слышишь меня?
— Слышу. — она отвернулась и недовольно надула губы. — А я тоже, может, хочу отдыхать за городом? Имею право?
— Имеешь. Только не в доме моих родителей без предупреждения. Они приглашали тебя? Ты спросила, удобно ли им? Предупредила, что приедешь? — Михаил качнул гловой. — Нет. Ты решила, что можешь вот так, запросто, вваливаться к людям и требовать ночлега. Так вот, Милана, я прошу — пока прошу — пожалуйста, не делай так. Не надо портить отношения с моими родителями и со мной. Ты поняла?
Жена промолчала, поджав губы.
— Надеюсь, поняла. Давай на этом закончим. Пожалуйста, погрей мне завтрак. Я устал, голоден и хочу спать.
Михаил встал и молча ушёл в ванную. Милана нехотя поднялась и принялась жарить мужу яичницу, потом сделала несколько бутербродов и налила кофе в кружку.
***
Несколько дней было тихо. Жена больше не заикалась про отдых в доме свёкров, Михаил был занят работой и ремонтом в третьей комнате.
В очередные выходные, когда Миша снова был на смене, мать позвонила в девять утра и возмущённо пожаловалась:
— Миша, скажи, пожалуйста, своей жене, что я не прислуга и не официантка, и не обязана потчевать её горячими завтраками в семь часов утра в воскресенье!
— Мам, привет. Что случилось опять?
— Опять? Снова! Твоя жена в очередной раз притащилась без предупреждения! В половину седьмого утра, Миша! Мы вообще-то спали! А она решила высказать, что ей не подали завтрак, видите ли!
— Мам, ты сейчас серьёзно? Это и вправду, могло произойти?
— Миша, ты мне не веришь, что ли? Мне теперь на диктофон записывать весь тот бред, который несёт твоя благоверная? Изволь. В этот раз я спросонья и не сообразила. Если, не дай Бог, будет следующий, я не поленюсь и видео запишу. Специально для тебя. Обещаю.
— Не надо, мам. Прости, пожалуйста. — Михаил беззвучно выругался. — Прости, не нужно ничего записывать, всё и так понятно. Я ведь с ней уже говорил по этому поводу…
— Ну, она, как и ожидалось, ничего не поняла. — мама нервничала, и Михаил, искренне желая её успокоить, ответил:
— Я ещё раз ей скажу, мам. Надеюсь, второго объяснения будет достаточно.
— Ой, спасибо, сын, но мне с трудом верится, что она примет к сведению хоть что-то… У меня создалось ощущение, что она выкуривает нас из дома, как в коммуналках, помнишь, я рассказывала? Когда создают невыносимые условия жизни… Вот и тут так же…
— Не переживай, мам, никто вас оттуда не выкурит. Пусть только попробует. Отдыхай. И не думай об этом. Где она сейчас?
— Уехала. Я только и успела в окно глянуть, как она фыркнула, сломала по дороге мне несколько веток пионов и убежала.
— Что ж, значит, с меня — куст пионов.
— Не надо, я их обрезала уже. Отрастут.
— Прости ещё раз, мамуль. Когда вернусь с работы, проведу ей разбор полётов. Давай, пока.
— Пока.
Всю дорогу до дома следующим утром Михаил ехал хмурый и злой. Похоже, Милана, и правда, решила «достать» свёкров, либо она, в самом деле, не понимает, что не имеет права врываться в чужой дом, искренне считая себя владелицей.
Разговор так ни к чему и не привёл. Милана дулась, молчала и лишь раз сказала:
— Это и мой дом тоже! Имею право!
— Нет, Милана, не имеешь. Тебе выписку из жилищного и семейного кодекса привезти? Или адвоката, может? Нет? — жена качала головой из стороны в сторону. — Ну тогда, прошу тебя, нет, я очень прошу тебя, пожалуйста, веди себя нормально! Мы только поженились и мне не хочется начинать нашу жизнь с выяснения отношений и скандалов. — он сложил ладони в мольбе. — Даже не знаю, как ещё донести до тебя эту информацию — это не твой, и даже не мой дом! Это — дом моих родителей, и в гости, — а мы, если едем туда, то едем в гости, я особо обращаю твоё внимание на этом, — мы едем только по согласованию с ними. Запомнила? — Жена кивнула. — Прекрасно. Надеюсь, мы поняли друг друга? Да? Иди ко мне. — он притянул жену к себе и крепко обнял. — Детка, не стоит портить отношения с моими родителями. Таким образом ты портишь отношения со мной, понимаешь? — Милана шмыгнула. — Вот только не надо тут сырость разводить. Пойдём, поедим лучше.
Супруга встала и проведя пальцами по носу, скрылась на кухне. Михаил закрыл лицо руками и покачал головой из стороны в сторону. Что происходит, чёрт побери? Миланка всегда казалась совершенно спокойным, адекватным человеком, ни разу, пока они встречались, он не замечал за ней странностей. Ни разу они даже не поругались, находя решение любой задачи или проблемы. Да, она иногда бывает излишне напряжённой, или напротив, рассеянной, но, кроме этих небольших особенностей, за ней ничего серьёзного не наблюдалось. Или, может, он чего-то о ней не знает?
Пока раздумывал, жена разогрела еду, и позвала супруга обедать. Пока он доедал суп, достала из холодильника пирог, чем удивила Михаила, и села напротив, подперев руками подбородок.
— Пирог? Сама приготовила?
— Нет. Когда бы я успела? Из пекарни принесла. — она закусила зубами ноготок на пальце и спросила: — Миш, а может, нам продать квартиру твоих родителей, и купить себе домик?
Михаил чуть не подавился.
— Мил, ты что? Я всё же надеюсь, что у нас будут дети, и когда они вырастут, смогут жить в той квартире. Или ты уже не хочешь рожать?
— Хочу. Только не сейчас. Позже. Хочу пожить ещё немного для себя, чтобы потом не было мучительно больно, что не могу уделять себе время. Но вот домик я хочу прямо сейчас… — она мечтательно глянула в окно.
— Ну, хотеть не вредно, как говорится. Пока об этом речи нет и быть не может. Живи и довольствуйся тем, что есть.
— Ну, понятно… — разочарованно протянула жена и отвернулась. Потом встала и направилась в комнату, по пути сказав через плечо: — Посуду за собой помой. Я отдыхать. Мне завтра пораньше надо.
***
Половина недели прошла спокойно. Милана больше молчала, чем разговаривала с мужем, что для неё было не свойственно — в хорошем настроении рот у неё не закрывался, и часто от её трескотни Михаил уставал похлеще, чем на работе, где крайне редко можно расслабиться — служба безопасности крупнейшего предприятия области должна быть всегда начеку. Уходя в очередной раз на сутки в пятницу вечером, он тепло попрощался с супругой и уехал, надеясь, что в эти выходные всё будет спокойно.
В обед следующим днём ему дозвонилась Милана.
— Это просто какой-то треш! — крикнула она в трубку. — У меня слов нет!
— Милан, что случилось? Ты чего кричишь?
— Я приехала, а в доме нет никого!
— Конечно, нет, я же на работе.
— Да не в квартире, а в доме! И ключа нигде нет!
— Постой, что ты сказала? В каком доме? — он покраснел от возмущения. — Ты опять притащилась к моим родителям без звонка?!
— Представь себе! Они даже калитку заперли, мне пришлось через забор лезть!
— Что?! Ты совсем с катушек съехала? Милана! Это! Чужой! Дом! Ты проникла в чужую собственность!
— Это не чужая собственность, а моего родного мужа! И я буду приезжать сюда тогда, когда захочу!
— Ты в своём уме, Милана? — краснота сползла с лица Михаила, он провёл пальцами другой руки по лбу и задержал её на глазах, качая головой. Оттенок кожи на щеках вдруг приобрёл землистый оттенок — его замутило. — Что ты творишь? — дребезжащим от возмущения голосом спросил он.
— Ничего! Я тут второй час торчу, а их нет! Или они специально мне не открывают! И свет не включают, чтобы я не попала внутрь! А всё потому, что у тебя нет ключа от двери! Так я бы спокойно зашла, а не мёрзла на улице!
— Так они дома или нет?
— Не знаю, тихо и темно внутри, не видно ничего!
»Идиотизм какой-то…» — подумал Михаил и крикнул в трубку:
— Сейчас же, слышишь, возвращайся домой! Немедленно! И до моего приезда никуда не смей выходить! Поняла?!
— Нет, я буду их ждать здесь, пока они не откроют! — Михаил услышал, как стучат от холода её зубы.
— Бестолочь! Я сказал — домой! Сию секунду! Иначе ОМОН натравлю, поняла?!
— Всё, всё, чего кричать-то? — послышалось, как она спрыгнула на землю и пикнула сигнализацией, затем рыкнул мотор и хлопнула дверца машины. Михаил отключил звонок и тут же набрал матери.
— Мамуль, прости, что беспокою. А вы где?
— У Ивановых. А что? Случилось что-то? Всё хорошо? — разволновалась Татьяна Павловна.
— Нет. Надеюсь, что нет. Милана приехала, и вас не застала. Второй час, говорит, стучит.
— Ну, правильно, мы ещё утром уехали. Вернёмся завтра, сейчас вот в баню собрались. Мужики на рыбалку укатили, мы с Надей вдвоём. А зачем она приехала? Опять за своё?
— Ты меня спрашиваешь?! Я сам в шоке. У меня уже слов нет, чтобы донести до неё, что нечего тут делать без предупреждения…
— Ну, не знаю, Миш, мне некогда сейчас. Там баня остывает, всё, я пошла, давай, пока…
— Пока, мамуль, отдыхайте. Папе привет!
— Хорошо. Передам. Целую. — мама положила трубку.
— Целую… — пробормотал Михаил.
Едва дождавшись окончания смены, он примчался домой и в ярости залетел в квартиру. Жена, как ни в чём не бывало, сидела перед телевизором и листала экран смартфона. Она даже не повернулась, когда муж хлопнул дверью и швырнул кроссовки с ног в разные стороны.
— Ты опять за старое?! — крикнул он. — Я же предупреждал! Ни ногой к ним! Нет, тебе опять надо столкнуться лбами со всеми! Ты что, и правда, не поняла ничего? — сев рядом, он щёлкнул пультом и выключил беззвучный экран.
Милана делала вид, что не слышит, только приблизила экран телефона к глазам, будто что-то рассматривала.
— Ты ещё и в молчанку со мной играть вздумала?! — Михаил вскочил, и встав прямо перед супругой, вырвал телефон из её рук. — Отвечай!
— Не буду ничего говорить. — сквозь зубы процедила она.
— Значит, так! — Михаил протянул руку ребром, будто деля воздух пополам. — Либо ты сейчас звонишь моим родителям и просишь прощения, и клянёшься, что никогда не приедешь без спроса, либо… — он сдвинул брови, — я подаю на развод!
— Чего?! — Милана скривилась. — Совсем, что ли? Мы же только поженились?
— Замечательно, что только, а не много лет назад! Легче будет отвыкать!
—Отвыкать?! Значит, ты всё уже решил за меня?! Прекрасно! — она вскочила и выхватив телефон из рук мужа, с треском распахнула дверцы шкафа и сбросила часть своей одежды на пол. — Не будем ждать! Я уеду прямо сейчас! — она судорожно запихивала вещи в сумку.
— Куда это ты уедешь?
— А какая разница? Для начала — к сестре! А там — видно будет! — на сумке взвизгнула молния, Милана схватила с крючка куртку и убежала, стукнув дверью с такой силой, что со стены рухнуло зеркало и разбилось.
Михаил смотрел на острые осколки и не мог понять, как мог просмотреть такой характер жены и что ему помешало распознать её неуравновешенную личность, с тараканами в голове такого размера, что ни один дихлофос не справится.
На следующий день пытался дозвониться до супруги, но, похоже, она заблокировала его везде, где только было можно. Адрес сестры он не знал, а тёща категорически отказалась говорить, куда уехала её дочь.
Через месяц, когда Михаил уже отчаялся связаться с женой, ему пришло уведомление о начале бракоразводного процесса из суда. Однако, ничего ей, разумеется, не досталось, как ни кричала она на судебных заседаниях о том, что он ей что-то должен. Михаил только потрясённо выкатывал глаза от выходок бывшей жены и благодарил Бога, что всё не зашло слишком далеко.
Жениться и заводить новые отношения он не торопится. «Хватит, — говорит он, — Нажился. Уж лучше быть одному, чем рядом с таким чудом!»…
Хочется верить, что ему повезёт, и на пути встретится добрая, скромная и воспитанная девушка.
