Но главным аргументом в мою пользу оставался наш с Алексеем совместный бизнес — небольшое, но приносящее стабильный доход рекламное агентство «Импульс», которое мы основали спустя год после свадьбы. Все идеи исходили от меня, я же привлекала первых клиентов, сутками работала над концепциями и курировала проекты. Однако официально соучредителем и генеральным директором числился он. Как он сам объяснял — «для солидности и уверенности на переговорах». Я тогда не возражала: любила его и полностью доверяла.
Юрий выслушал меня внимательно, не перебивая. Затем открыл блокнот.
— Развод — это само собой разумеется. Но сейчас важнее другое: необходимо подтвердить твоё ключевое участие в бизнесе и зафиксировать все совместные активы. Немедленно.
Мы вместе составили заявление о расторжении брака. Кроме того, он помог мне оформить подробный иск о разделе имущества, нажитого в браке. Я собрала все возможные доказательства: чеки, банковские выписки, переписку по проектам — всё, что подтверждало мою активную роль в работе агентства. Юрий объяснил, что суд почти наверняка назначит комплексную экспертизу для определения моей доли в «Импульсе».
Пока я занималась этим тихим наступлением на всех фронтах, Алексей и его родственники пребывали в приподнятом настроении — словно готовились к празднику. Свекровь звонила с «добрыми» советами: «Елена, ты только проверь внимательно дарственную! Там не должно быть пункта про пожизненное проживание — потом ведь не выселишь!» Я кивала сдержанно и делала вид, что собираю документы.
Ровно через семь дней вечером я подала весь пакет документов в суд. А затем положила на кухонный стол заверенную копию искового заявления — туда же, где мы когда-то вместе завтракали. Алексей вернулся домой уставший и довольный: уже строил планы по ремонту квартиры для себя и Дарины.
— Это что? — спросил он рассеянно, ткнув пальцем в папку.
— Прочитай сам, — ответила я спокойно и налила себе чай. Рука осталась неподвижной.
Я наблюдала за тем, как выражение его лица последовательно сменялось: от лёгкого удивления до полного непонимания и наконец до ярости такой силы, что казалось — воздух вокруг сгустился. Он бросился ко мне с бумагами в руках так резко, будто собирался ими размахивать как оружием.
— Ты совсем спятила?! Развод?! Делёж имущества?! Ты хочешь отобрать у меня агентство? Моё агентство?!
— Не отобрать, — поправила я ровным голосом и поставила чашку на блюдце. — А получить свою законную долю как соучредительница и автор всех идей. У моего адвоката есть все подтверждения: переписка по проектам, концепции и отчёты о проделанной работе. Суд уже назначил экспертизу.
Он смотрел на меня так же растерянно, как если бы впервые видел перед собой чужую женщину вместо жены.
— Но… а квартира? А Дарина? Ты же обещала! Мама уже обои выбрала!
— Я ничего тебе не обещала, Алексей. Я сказала «хорошо». В том смысле… что наконец-то всё поняла для себя окончательно.