— Богдан не такой! — голос Марьяны дрожал от обиды. — Почему ты так о нём говоришь?
— А потому что! Ты слишком доверчивая, кто-то же должен тебя отрезвить. Загляни в его телефон! Уверена, там не только переписка с мамой.
Сначала Марьяна злилась на подругу и мысленно вставала на защиту Богдана. Но однажды краем глаза заметила, как он кому-то пишет: на аватарке была привлекательная женщина, нежно прижимавшая к себе кареглазого малыша.
— Кто это? — спросила она нарочито спокойно.
— Родственница, — коротко ответил Богдан и тут же убрал телефон.
Марьяна вовсе не собиралась следить за ним, но всё чаще невольно бросала взгляд на экран его телефона, когда он переписывался. И снова и снова видела ту же фотографию. В голове звучал назойливый шёпот: «А если это его жена с ребёнком? Откуда тебе знать наверняка?»
Она начала ловить обрывки разговоров, пыталась незаметно читать сообщения и всё чаще задавала вопросы. Деньги она ему уже передала, но с открытием шиномонтажки дело не двигалось: Богдан уверял, что этим занимается дядя — он якобы лучше разбирается в аренде и оборудовании.
— А почему ты сам этим не займёшься?
— Он в этом опытнее.
И снова тот же внутренний голос язвительно напоминал: «Прощайся со своими деньгами». Он подталкивал её к постоянным звонкам с расспросами о местонахождении Богдана, о его планах и упрёками за недостаток внимания. Между ними начали вспыхивать ссоры.
Скандалы становились всё более частыми и болезненными. Марьяна почти перестала сомневаться: подруга была права. Эти деньги, та «родственница» с ребёнком, его нежелание впустить её в свою жизнь — всё это складывалось в тревожную мозаику лжи.
Однажды вечером после очередного спора из-за того, что шиномонтажка до сих пор так и не начала работать, Богдан тяжело вздохнул и неожиданно спокойно произнёс:
— Ладно. Поехали. Познакомлю тебя с дядей. Сама всё увидишь.
У Марьяны внутри всё сжалось. «Вот оно», — прошептал тот самый голос внутри неё. — «Он повезёт тебя куда-нибудь на край света — запутать окончательно или избавиться».
Они ехали молча в такси Богдана. Он был собранным и сосредоточенным. Но остановился вовсе не у мастерской или гаража — машина притормозила возле скромной пятиэтажки на окраине Херсона.