Я не стал генералом, не возвёл дачу и не обзавёлся машиной. Мои ботинки давно изношены, а часы на запястье — те самые, что подарили мне дети после получения первой стипендии. Но каждое вечернее время, когда свет фонаря пробивается в окно, а в доме воцаряется тишина, я открываю старый фотоальбом.
Вот Тамара — юная, с добрыми глазами. Вот Оля в школьной форме, с заплетёнными косичками. Вот Дмитрий в халате возле медицинского корпуса. Вот Игорь — с дипломом в руке и слезами на глазах. И я на каждом снимке: где-то в тени, где-то сбоку. Но я присутствую.
Потому что я был нужен.
Недавно меня положили в больницу — сердце дало сбой. Лежал с капельницей, размышлял: вот и старость наступила. А на следующее утро просыпаюсь — у кровати стоит Оля. Её рука лежит на моей ладони, а глаза наполнены беспокойством.
— Папочка… только живи, хорошо? Я ещё не всё тебе поведала.
— Что именно не рассказала?
— Я жду.
— Чего?
— Ребёнка. И если это будет мальчик — мы дадим ему твоё имя.
Я отвернулся, чтобы она не заметила, как слёзы текут по моим щекам.
Сегодня мой день рождения. Мне исполнилось 75.
С самого утра приехали все — со своими детьми, с подарками и пирогами. Игорь настроил у меня телевизор. Дмитрий принёс новые очки. А Оля передала письмо.
Я распахнул его.
«Папа,
Ты превратил нашу разбитую жизнь в дом.
Из слёз ты сделал смех.
Из страха — доверие.
Ты стал лучшим решением судьбы. С любовью,
Твои дети. Навсегда».
И в этот миг я осознал главное.