— Сегодня гречка. Тебе — две ложки, мне — три, пацану — одна. Ясно?
— Да, Кирилл, — тихо отозвалась Маричка Шаповал.
— Картошки шесть штук. Две тебе, три мне, одна Артёму Коваленко. Поняла?
— Поняла, Кирилл.
— Масло только на сковородку, — произнёс он, аккуратно отрезая тоненький ломтик. — Не вздумай на хлеб мазать!
Где-то на самом краю страны, в месте, куда зимой лишь белые медведи заглядывают, а летом мошкара заедает до слёз, прижался к лесу небольшой рабочий посёлок.
Дома тут — сплошь двухэтажные коробки из серого кирпича: будто кто-то небрежно разбросал их по бескрайней тайге.
На дворе шестидесятые годы: страна стремительно шагает к светлому будущему, а здесь всё будто застыло во времени — как муха в янтарной капле.
Весь уклад жизни крутится вокруг леспромхоза: и старики и молодёжь там трудятся. Живут скромно, но не бедствуют — северные надбавки выручают.
В одной из таких серых коробок на первом этаже обитает семья Кирилла Руденко.
С виду — самая обычная советская ячейка общества. Но стоит войти в их квартиру — попадаешь в царство бережливости и строгого учёта каждой копейки.
Хозяин дома, Кирилл Руденко — человек своеобразный. Высокий и жилистый мужчина с хмурым взглядом и суровыми бровями напоминал Кощея Бессмертного без сокровищ и в ватнике.
Работает мастером на лесопилке: уважаем за твёрдую руку и зоркий глаз. Но дома…
Дома он превращается в настоящего скрягу.
Как-то раз Святополк Федоренко после пары рюмок сказал ему:
— Кирилл, ты бы хоть раз улыбнулся… А то глядишь — лицо треснет!
После этого Руденко неделю с соседом не разговаривал — экономил даже на эмоциях.
А его жена Маричка Шаповал была полной противоположностью мужу.
Говорят, когда-то она была первой красавицей: пела песни да бегала на танцы. А теперь словно потухла: тихая-тихая мышка с потупленным взглядом. Ходит неслышно по дому да прячется по углам.
Работает бухгалтером в конторе: цифры считает целыми днями — работа как раз для жены такого хозяина-сберегателя.
Их сын Артём Коваленко уже в свои двенадцать начал понимать: что-то у них дома не так устроено. Парнишка смышлёный да только забитый весь; старается отцу под руку не попадаться лишний раз.
А то ведь начнётся нравоучение: «Копейкой рубль бережётся! А ты всё никак не поймёшь!» И костяшками пальцев по столу постукивает зловеще: тук-тук-тук… словно гвозди забивает куда-то недоброе…
Соседи перешёптываются между собой: мол, совсем уж чудак этот Руденко стал. Вон у Романенко телевизор появился недавно; Левченко ковёр повесили… А у этих хоть шаром покати!
Зато сундук в коридоре заперт амбарным замком так крепко будто внутри золото Петлюры хранится. А там всего лишь крупы да картошка… всё отмерено строго по граммам и штукам – прямо как в аптеке.