Мы завели совместный счёт, куда оба регулярно переводили деньги — честно, пополам, на общие нужды. Всё остальное оставалось у каждого при себе. Это казалось справедливым и удобным.
Свекровь иногда наведывалась к нам — обычно по выходным, ненадолго. Мы пили чай, она делилась новостями, расспрашивала о наших делах. Не вмешивалась, не осуждала. Постепенно между нами установились почти дружеские отношения — неожиданно, но приятно.
Однажды вечером я работала над новой статьёй, когда пришло сообщение с незнакомого номера. Я открыла его.
«Привет. Это Оксана. Взяла твой номер у свекрови, надеюсь, ты не против. Хотела поблагодарить тебя. За то, что тогда в кафе ты не осудила меня. И за то, что даёшь ему шанс измениться к лучшему. Не каждая бы так смогла».
Я долго смотрела на экран и не знала, как ответить. Потом написала: «Спасибо тебе. За урок искренности — для нас всех».
Она отправила смайлик и больше не писала.
Я поднялась и пошла на кухню. Богдан готовил ужин — сам по собственной инициативе. Включил музыку и тихо подпевал себе под нос. Увидев меня, улыбнулся.
— Почти готово.
Я подошла сзади и обняла его, положив голову ему на плечо.
— Ты стал другим.
— Мы оба изменились.
Он был прав: я больше не замалчивала свою работу — рассказывала о проектах, делилась достижениями и переживаниями. Перестала прятаться за молчанием и недосказанностью. А он перестал делать видимость стабильности — научился просить поддержки и признавать свои промахи.
Позже мы сидели на балконе с бокалами вина в руках. Внизу мерцали огни города; царила тишина и умиротворение.
— Как думаешь, твоя мама до сих пор считает меня нахлебницей? — вдруг спросила я.
Богдан рассмеялся:
— Теперь она считает тебя святой женщиной: ведь надо же выдержать такого сына и такую свекровь!
Я усмехнулась в ответ. Всего четыре месяца прошло с того бурного вечера на кухне, когда она тыкала мне пальцем в лицо… А теперь всё стало другим.
Один раскрытый секрет повлёк за собой другой: мой тайный страх открыл правду Богдана; Богдана — Оксаны… И всё рухнуло разом — как карточный домик из лжи и недомолвок.
Но удивительно другое: под этими обломками мы нашли то настоящее, что раньше теряли из виду — честность друг перед другом, уважение… И шанс начать заново.
Телефон завибрировал в руке — пришло уведомление о поступлении денег за последний проект: сумма была солидной. Я показала экран Богдану:
— Похоже, эта «нахлебница» неплохо заработала в этом месяце…
Он рассмеялся и чокнулся со мной бокалом:
— За тех «нахлебниц», которые обеспечивают семью!
Мы молча пили вино и смотрели вниз на огни города… А я думала о том простом выводе: иногда нужно пройти через боль разоблачений и обид ради одной важной истины — молчание разрушает всё вокруг; а правда пусть даже горькая способна создать прочное основание для чего-то нового.
Теперь свекровь больше не видела во мне бездельницу… Но главное было даже не это: я перестала быть тенью самой себя в собственной жизни.
И ради этого стоило пережить все те скандалы до последнего слова.