Сайт для Вас!
— Алексей, сегодня звонил папа.
Ольга произнесла это именно в тот момент, когда он, откинувшись на мягкую спинку нового дивана, с удовлетворённым видом перелистывал ленту на своём телефоне. Вечерний свет от торшера падал на его лицо, выделяя расслабленную, сытостью наполненную улыбку человека, которому всё удалось. Их гостиная, обставленная до мельчайших деталей, источала запах дорогой кожи и успеха. Это был его триумф, и он полностью им наслаждался. Он не отрывал глаз от экрана, лишь лениво фыркнул, скользнув пальцем по гладкому стеклу.
— И что сказал папа? Надеюсь, похвалил зятя за успех в бизнесе?
Его голос звучал игриво, но Ольга не улыбнулась. Она стояла у окна, всматриваясь в огни ночного города, и её отражение в тёмном стекле казалось чужим и напряжённым. Весь день она ждала подходящего момента, прокручивая в голове отцовский голос — спокойный, сдержанный, но с оттенком усталости, которая больно ранила её душу. И вот этот миг наступил, в самом центре этого нового, блестящего мира, который они создали.
— Он интересовался деньгами. Уже прошло десять месяцев. Он очень тактично спросил, когда мы собираемся начать отдавать.
Алексей наконец оторвался от телефона. Он положил его экраном вниз на кожаный подлокотник, словно стараясь отгородиться от неприятной темы. Его лицо, ранее расслабленное, мгновенно приобрело недовольное выражение, словно ему наступили на больное место или испортили идеально сложившийся вечер. Легкая тень раздражения пробежала по его чертам.
— Оль, зачем ты снова это начинаешь? Какой отличный вечер, мы отдыхаем. Какие деньги? Неужели твоему отцу больше нечем заняться, кроме как считать дни и месяцы? Мы же не чужие люди, чтобы всё до минуты высчитывать.
— Он не считает дни, он ждёт обещанного. Ты клялся, что начнёшь возвращать частями через полгода. Почти год уже прошёл, Алексей. Он просто спросил, потому что у него есть свои планы, и он рассчитывал на эти средства.
Она повернулась к нему. В её голосе не звучало упрёка, лишь сухое, настойчивое констатирование факта. Но именно эта спокойная объективность вывела его из себя. Он сел прямо, тело напряглось, а в голосе зазвенел металл оскорблённой честности. Он посмотрел на неё так, будто она принесла в их чистый, уютный дом грязь с улицы.
— Стоп, дорогая! А кто сказал тебе, что я собираюсь отдавать твоему отцу долг? Я же твой муж! Я думал, что это подарок от него нашей семье!
Ольга застыла. Эта фраза упала в центр комнаты и разлетелась осколками, поражая всё вокруг: и новый диван, и дорогой ковёр, и основу их брака. «Я думал». Она медленно подошла и остановилась напротив него, смотря прямо в глаза.
— Подарок? — переспросила она, и её голос, до этого ровный, стал твёрдым, словно закалённая сталь. В нём не осталось места для чувств, только холодный, трезвый гнев. — Мой отец продал свою машину, Алексей. Свою любимую машину, на которой каждое лето ездил на рыбалку, чтобы дать тебе эти пятьсот тысяч гривен. Потому что ты стоял перед ним, бил себя в грудь и клялся, что вернёшь всё до копейки в течение года. Как ты мог «думать» о подарке?
Алексей откинулся на спинку дивана и рассмеялся. Смех был не весёлым, а коротким, лающим, каким смеются…