Лицо Алексея исказилось. Беззаботный хозяин жизни исчез, уступив место яростному, загнанному в угол зверю. Он одним прыжком преодолел расстояние между ними и попытался вырвать телефон из её руки. Это был не грубый натиск, а отчаянный, панический порыв человека, у которого под ногами вырывают последнюю опору.
— Отпусти телефон! Ты меня слышишь? Отпусти! Что ты творишь, глупая?! Ты хочешь разрушить всё? Всё, что я создавал!
Ольга с неожиданной силой отдернула руку. Её спокойствие было пугающим. Она смотрела на него так, словно видит на улице истеричного незнакомца. Без страха, без жалости, с холодным, отстранённым интересом.
— Я? Я лишь следую твоей логике, Алексей. Ты же сам говорил — мы семья. Ты установил правила этой игры. Или они действуют только на твою пользу? Когда ты берёшь — это «инвестиция», а когда требуют того же от тебя — это «разрушение»? Забавная у тебя семейная арифметика.
— Это не арифметика! Это мой бизнес! Мой! Я не спал ночами, вкладывал в него всю душу, пока твой отец спокойно рыбачил на своей старой лодке!
— Он бы и дальше рыбачил, если бы не вложил деньги в твой «бизнес», — её голос оставался ровным и беспощадным. — Ты не хочешь, чтобы он был партнёром? Отлично. Верни ему деньги. Прямо сейчас. Перечисли на его счёт пятьсот тысяч гривен. И мы забудем этот разговор. Выбирай: либо он инвестор и совладелец, либо ты должник. Третьего варианта, где ты и владелец, и никому ничего не должен, просто нет. Это лишь плод твоего воображения.
Алексей отступил на шаг, тяжело дыша. Он понял, что это не шантаж. Это ультиматум. Она не шутила. В её глазах он увидел не жену, а противника, просчитавшего все ходы и загнавшего его в цугцванг. Тогда его ярость, смешанная с паникой, прорвалась наружу в самой уродливой форме.
— Я всё понял… — прошипел он, голос наполнен ядом и презрением. — Всё это он. Твой папаша тебя научил! Старый неудачник, который сам в жизни ничего не добился и теперь хочет откусить кусок моего успеха с помощью собственной дочери! А ты лишь стараешься, предательница! Я вытащил тебя из твоей дыры, привёл в этот дом, одел, обул, а ты решила меня ограбить ради своего нищего семейства!
Он выплюнул эти слова, и они поразили Ольгу сильнее любой пощёчины. Но она не дрогнула. Лицо её превратилось в маску. Медленно, с каким-то ритуальным завершением, она убрала телефон в карман. Звонить отцу уже не было смысла. Всё было решено.
— Теперь и я всё поняла, — произнесла она тихо, но каждое слово разносилось в тишине комнаты, словно камень, брошенный в бездонный колодец. — Ты не создатель империи, Алексей. Ты мелкий мошенник, начавший свою карьеру с обмана самого близкого человека. Ты не вытаскивал меня из дыры. Ты просто нашёл бесплатный стартовый капитал с удобным приложением в лице жены, которая должна была молча восхищаться твоим гением.
Она оглядела гостиную. Новый диван, дорогие шторы, коллекционный алкоголь. Всё это великолепие вдруг показалось ей дешёвой театральной декорацией, за которой скрывалась маленькая, эгоистичная и испуганная душа.
— Империя? — горько усмехнулась она. — У тебя нет никакой империи. Есть только долг. И теперь он не только финансовый, но и имущественный, потому что я подаю на развод и всё… Всё, что приобрели в браке, мы разделим поровну, так же, как твою «империю»!
Он смотрел на неё, и, похоже, начал осознавать, что именно уничтожил. Не сделку, не бизнес-план. Он разрушил всё, что их связывало. В её глазах он стал банкротом. Абсолютным и безоговорочным. Больше не было ни обиды, ни злобы. Лишь пустота. Они стояли посреди комнаты, которая должна была стать символом их совместных достижений, и были друг другу чужими. Ссора завершилась не потому, что кто-то победил, а потому что поле боя исчезло…