Ты годами закрывал глаза на это.
Годами, Андрей!
Ты позволял ей управлять нашей жизнью по своему усмотрению. — Она моя мать, Елена!
Она меня воспитала, она всегда была рядом… — И теперь не может отпустить.
Это ненормально, Андрей.
Это нездорово. — Да что ты понимаешь! — внезапно вспылил он. — Твои родители живут в другом городе, вы видитесь раз в год!
А у меня с мамой всегда были тесные отношения! — Тесные — да.
Но не такие, — покачала головой Елена. — Ты не различаешь заботу и контроль.
Андрей вышел, захлопнув дверь.
Вернулся после полуночи.
Лёг на диван, не раздевшись.
Прошло три недели.
Три недели тяжёлого, напряжённого молчания, редких слов о погоде и ужине.
Елена ощущала, как их отношения рушатся, словно карточный домик.
Но она не могла, просто не могла сдаться.
Не на этот раз.
В пятницу вечером Андрей пришёл домой раньше обычного.
Трезвый, серьёзный. — Нам нужно поговорить, — сказал он, садясь напротив Елены.
Она внутренне напряглась, готовясь к худшему. — Сегодня я виделся с мамой, — начал Андрей. — Мы долго разговаривали. — И что же? — Елена старалась говорить спокойно. — Я сказал ей, что она неправильно поступает.
Что она переступает границы.
Что так дальше продолжаться не может.
Елена не поверила своим ушам. — Что? — Я сказал, что если она хочет сохранить отношения со мной, она должна уважать мой выбор.
Мою жену.
Мою семью. — Как она отреагировала?
Андрей горько усмехнулся. — Сначала был скандал.
Потом слёзы.
Потом обвинения в предательстве.
Потом угрозы отречься от меня, — вздохнул он. — А потом… потом она словно сдалась.
Будто что-то поняла.
Она спросила, правда ли, что она читала твой дневник. — И что ты ответил? — Я сказал, что, зная тебя, ты бы такого не выдумала.
И что, если это правда, я не знаю, как смотреть ей в глаза.
Елена молчала, боясь спугнуть момент. — Она признала, что переборщила, — продолжал Андрей.