Елена сохраняла молчание, боясь разрушить хрупкий момент. — Она призналась, что перестаралась, — продолжил Андрей. — Что, возможно, её представления о материнской заботе немного… устарели. — Устарели — это мягко сказано, — не удержалась Елена. — Да, — подтвердил Андрей. — Она сказала, что ей нужно время, чтобы… переосмыслить всё.
Привыкнуть к мысли, что я теперь веду свою жизнь.
И что ты — часть этой жизни. — Ты поверил ей?
Андрей пожал плечами. — Не уверен.
Наверное, нет.
Но это впервые она вообще признала, что в её поведении есть что-то неправильное.
Это уже шаг вперёд, правда?
Елена кивнула, сдерживая голос. — Я хочу извиниться перед тобой, — неожиданно произнёс Андрей. — За то, что не слушал.
За то, что не доверял.
За то, что позволил всему зайти так далеко. — Почему именно сейчас? — спросила Елена. — Почему вдруг прозрел?
Андрей вытащил из кармана потрёпанный блокнот. — Я наткнулся на это у неё дома, когда заходил на днях.
Она вышла на кухню, а блокнот остался на столе, — протянул он Елене. — Посмотри.
Елена с неуверенностью взяла блокнот и раскрыла его.
На титульной странице крупным, аккуратным почерком Тамары Сергеевны было написано: «План по возвращению Андрея домой» Далее следовал перечень: Елена листала страницы, не веря своим глазам.
Там были подробные записи о том, когда она приходит домой, с кем общается, что покупает.
Отметки о «недостатках» в хозяйстве.
Даже выписки из её дневника с пометками на полях. — Это… это какое-то безумие, — прошептала Елена, закрывая блокнот. — Да, — кивнул Андрей. — Я тоже так подумал.
Когда я спросил маму об этом, она сначала всё отрицала.
Потом заявила, что это просто заметки, ничего серьёзного.
А потом… потом начала утверждать, что делает это ради моего блага.
Что ты мне не пара, что я заслуживаю лучшего. — И что ты ответил? — Я сказал, что единственное, что я заслуживаю — право самому решать, с кем быть.
И что, если она не готова это принять, возможно, нам стоит какое-то время не общаться.
Елена смотрела на мужа так, будто видела его впервые. — И что теперь? — спросила она. — Сейчас… — Андрей взял её за руку. — Сейчас мы вместе определим, как поступать дальше.
Но одно я знаю точно: ключи от нашей квартиры будут у нас одних, больше никто ими пользоваться не будет.
Прошло три месяца.
Тамара Сергеевна больше не приходила без приглашения.
Более того, она почти перестала навещать — лишь изредка появлялась на семейных ужинах, которые Елена и Андрей устраивали раз в месяц. — Маме трудно, — признавался Андрей. — Вся её жизнь была посвящена тому, чтобы быть главной женщиной в моей жизни.
Ей нелегко принять, что теперь эта роль занята. — Я понимаю, — отвечала Елена. — Но она должна осознать, что я не собираюсь с ней соревноваться.
Мы разные, и наши роли в твоей жизни тоже не совпадают.
На последнем ужине Тамара Сергеевна принесла торт. — Я сама его испекла, — сказала она, избегая взгляда Елены. — По новому рецепту. — Спасибо, очень вкусно, — Елена попыталась искренне улыбнуться.
Когда Андрей вышел покурить на балкон, Тамара Сергеевна вдруг заговорила: — Я понимаю, что вела себя… неправильно, — она сложила руки на коленях, словно послушная ученица. — Я не просила прощения у тебя, Елена.
И сейчас хочу это сделать.