Они ограничивались короткими разговорами по телефону.
Тамара продолжала писать письма почти автоматически, хотя уже не каждый день.
Сначала она делала это через три дня, затем — раз в неделю, потом — раз в месяц.
Решила, что обязательно будет отправлять письмо раз в месяц, чтобы Степан всегда чувствовал её присутствие, чтобы между ними сохранялось что-то общее.
Но внезапно накатила тоска, словно ледяной ком внутри.
Такой печали она раньше не испытывала.
Разве что в детстве, глядя на море.
Решение поехать к сыновьям возникло неожиданно.
Она стояла на кухне, замешивая тесто для блинов, когда в голове словно вспорхнула птица: «Какие блины? Кому они нужны? Смог ли бы Степан принять столько любви?»
Эта мысль обожгла её.
Раньше она не задумывалась о любви так остро.
Тамара решила не откладывать поездку на потом.
Самолет? Эту идею сразу отвергла — она по-прежнему боялась летать.
Поезд? Терпения не хватит — слишком долго ехать.
Оставался только путь по воде.
Вдруг она ясно осознала: если переплывёт свой личный Приморск, до Азовского моря будет рукой подать.
Но если не доберётся?
Силы уже не те, что раньше.
А вдруг утонет? «Нет, не утону. Если что — Степан спасёт, он ведь любит».
Тамара бросила ложку, которой мешала тесто, в раковину и вышла из дома.
До моря дошла быстрее, чем обычно.
Волны. «Волны — это хорошо», — подумала она и вошла в воду.
Плавала, как рыбка, не сбивая дыхания, словно открылись жабры.
Над ней кричали чайки.
Всё как в детских снах.
Вынырнув, она вдруг увидела пингвинов, поразительно похожих на Игоря и Ваню.
Сердце неожиданно забилось сильнее от такой любви, которую раньше не знала.
Вот он — её Азовский океан.
Закрыв глаза, снова погрузилась под воду.
Холодно…