В последнее время она всё чаще ощущала усталость от постоянных трудностей Ирины.
Конечно, она дорожила подругой и была готова поддержать её, но вдруг зазвонил телефон.
Дмитрий, её сын, позвонил. — Мам, как у тебя дела?
А что с результатами тех анализов, которые ты сдавала на прошлой неделе?
Надежда немного помолчала. — Всё в порядке, сынок.
Не переживай. — Мам, ты точно говоришь мне правду?
Помнишь, ты обещала не скрывать ничего? — Да, всё нормально, Дмитрюш.
Честно.
Она положила трубку и закрыла глаза.
Лгать сыну давалось ей с трудом, но она не хотела тревожить его без необходимости.
Тем более, не было смысла рассказывать, пока сама не разобралась во всём.
Две недели назад, проходя плановый осмотр, врач нахмурилась, рассматривая УЗИ.
Назначила дополнительные анализы и направила к онкологу.
Надежда посещала врачей в одиночку, никому не рассказывая о своих страхах.
Даже Ирине.
Особенно Ирине.
Как же она могла обременять подругу своими бедами, если у той и своих проблем было предостаточно?
Дни сменяли друг друга.
Надежда ждала результатов биопсии и старалась жить как обычно.
Ходила на работу в библиотеку, где трудилась уже двадцать лет.
Встречалась с внуками — у Дмитрия было двое маленьких озорных мальчишек, близнецов.
Готовила любимые пироги для мужа Виктора.
И слушала Ирину.
Та звонила почти ежедневно, приезжала через день.
То Алексей посмотрел не так, то Катя задержалась с звонком, то начальница на работе придралась.
Надежда кивала, утешала, давала советы.
Но внутри нарастало странное чувство — не совсем обиды, не совсем разочарования.
За тридцать пять лет дружбы Ирина ни разу — ни единожды! — не поинтересовалась, как сама Надежда.
Вернее, спрашивала, но формально, не вникая в ответ.
И сразу же переходила к своим проблемам.
Надежда пыталась себя остановить.
Какая глупость!
Ирина — замечательная подруга, просто у неё такой характер.
Она ни в чём не виновата, что Надежда привыкла молчать о своих трудностях и решать всё самостоятельно.
Но сомнения уже глубоко засели в душе.
В пятницу пришли результаты.
Надежда сидела в кабинете врача и смотрела на белый лист с печатями, не в состоянии сосредоточиться. — Надежда Петровна, не отчаивайтесь.
Это не приговор.
Ранняя стадия, прогнозы хорошие.
Будем лечить.
Она вышла из поликлиники словно в тумане.
Села на лавочку в сквере.
Достала телефон, хотела позвонить Виктору, но рука задрожала.