Прошло полгода. Приют, который прежде стоял пустым и покрытым слоем пыли, теперь наполнился звонкими детскими голосами.
— Ты всё сделала верно, дочь…
Весна в этом году наступила рано. Сад вокруг приюта зацвел яблонями, а смех детей становился всё громче и чаще.
Ольга стояла на веранде с чашкой горячего чая, завернувшись в лёгкий шерстяной плед. Её волосы играли на ветру, а в её глазах читалось спокойствие — то самое, которое никогда не ощущалось в детстве.
— Ольга Алексеевна! — позвала издалека одна из девочек. — Тимур упал с качели, но говорит, что больно не было! Просто немного поцарапался!
— Иду! — отозвалась Ольга, поставив чашку на стол и спускаясь по ступенькам. Она быстро подошла к детям, аккуратно осмотрела царапину, поцеловала мальчика в лоб, приложила салфетку и рассмеялась: — Вот видишь? Жив-здоров. А теперь — марш обедать!
Дети разошлись, и к ней подошла Ирина, одетая в синий сарафан и косынку — она с утра пекла пироги вместе с ребятами.
— Он упал, потому что Артём специально раскачал качели слишком сильно, — заметила Ирина с вздохом. — Нужно с ним поговорить.
— Обязательно поговорим. Он боится, что его снова отправят в интернат. Нужно объяснить, что здесь — навсегда.
— А ты сама веришь в «навсегда»? — спросила Ирина, внимательно глядя на Ольгу.
Та ответила с лёгкой грустью в улыбке:
— Раньше — нет. А сейчас… да. Но не потому, что здесь всё идеально, а потому, что у меня есть выбор. Я могу творить. Дарить. Знаешь, иногда, когда я сижу одна у камина, мне кажется, что мама рядом. Просто молчит. Как будто говорит: «Ты справилась.»
— Ты и вправду справилась, — тихо произнесла Ирина. — И дала шанс и мне.
Ольга обняла её. Они долго стояли так, две чужие, но не враги. Связанные общей судьбой, ошибкой и тайной, которая стала началом чего-то большего.
В конце лета в приюте устроили праздник. На заборе развесили фонарики, в саду расставили длинные столы, приготовили торт. Все дети по очереди выходили на сцену и говорили:
— Спасибо, что мы дома!
В завершение на сцену поднялась сама Ольга. В её руках лежала старая тетрадь — дневник её матери, найденный в ящике под кроватью.
— Я прочитаю вам одно письмо. Оно было адресовано… мне, но, думаю, мама писала его для всех нас.
Ольга раскрыла страницу, голос дрогнул, но она продолжила:
«Если ты читаешь это, значит, ты вернулась. Или нашлась. Или просто выросла. Мне жаль, что меня нет рядом. Но знай: я всегда хотела, чтобы у тебя было главное — не богатство, а ощущение, что тебя любят. Не за то, что ты «дочь», а за то, что ты — ты. Береги своё сердце. Оно сильнее, чем кажется. И помни: быть доброй — это не слабость. Это настоящая сила.»
Зал встретил её стоящими аплодисментами. Кто-то плакал, кто-то улыбался. Ольга опустила тетрадь, подняла глаза к небу и тихо прошептала:
— Я дома, мама.
Ветер, словно откликаясь, донёс с деревьев лёгкий аромат сирени — того самого цветка, который цвёл в день её первого шага… к новой жизни.