Татьяна Петровна работала на фирме главным бухгалтером. Она занимала эту должность вот уже пятнадцать лет и, несмотря на свой пенсионный возраст, на покой уходить не собиралась. Откровенно говоря, коллектив ее недолюбливал, а некоторые и побаивались.
Даже сам руководитель фирмы Олег Иванович, завидев строгий взгляд главбуха, старался поскорее укрыться в своем кабинете.
При этом дело свое Татьяна Петровна знала на отлично и не раз спасала фирму от возможного разорения. Вполне естественно, руководство ее очень ценило, и авторитет Татьяны Петровны на фирме был непререкаемым.
Странно, но о жизни главбуха мало кто что знал. Нет, конечно же, коллегам было известно то, что Татьяна Петровна вдова, детей у нее нет и живет она одна, не считая любимой кошки по кличке Фея. Но подробности из жизни главного бухгалтера не были известны никому до той самой поры, пока в штате сотрудников не появился новый охранник Геннадий.
Охранников на фирму нанимал лично Олег Иванович, и поэтому Татьяна Петровна впервые столкнулась с Геннадием утром его первого рабочего дня.
— Таня? Это ты?! — завидев главбуха, воскликнул мужчина.
Такое фамильярное обращение к главному бухгалтеру в тот же миг привлекло к ним множество взглядов. Возраст нового охранника приближался где-то к сорока годам, и поэтому старыми приятелями с Татьяной Петровной они быть вроде бы как не могли.
— Геночка, а ты что здесь делаешь? — воскликнула Татьяна Петровна и улыбнулась такой улыбкой, какой на ее лице здесь, на фирме никто и никогда не видел.
— Охранником устроился. А вы, значит, здесь работаете?
Татьяна Петровна, продолжая улыбаться, еле заметно кивнула. В этот момент двери кабинета руководителя фирмы приоткрылись, и оттуда показался профиль Олега Ивановича. Встретившись взглядом с директором, Татьяна Петровна произнесла:
— Ты, извини, Ген, у нас совещание. Заходи ко мне в кабинет на обеде, поболтаем.
Татьяна Петровна поспешила по своим делам, а личность нового охранника тут же стала единственным предметом для обсуждения на несколько дней вперед. Народ строил догадки, и в результате все пришли к единому мнению — Геннадий является каким-нибудь родственником Татьяны Петровны. Отсюда и его панибратское отношение к начальнице бухгалтерии, ну и радостное выражение лица Татьяны Петровны во время их встречи, столь несвойственное главбуху.
Естественно, отношение коллег к Геннадию сразу же стало особенным. Все хотели подружиться с ним, чтобы в некоторой степени выслужиться перед его строгой «родственницей». А те, кто полюбопытнее, пытались приблизиться к новому охраннику еще и для того, чтобы разузнать некоторые, желательно пикантные подробности из личной жизни главбуха.
О том, что на самом деле связывало Геннадия с главным бухгалтером фирмы, первым пронюхал менеджер по продажам Кирилл. Точнее, подробности ему выведать не удалось, но молодой человек выяснил то, что никакие они не родственники, а познакомились в тот день, когда Татьяна Петровна потеряла своего мужа.
— Еще он произнес такую странную фразу, сказал что-то вроде: «Тяжелая судьба у Тани, не каждый выдержит и не сломается», — часто моргая, делился с коллегами добытыми сплетнями Кирилл.
Следующим человеком, которому удалось разговорить Геннадия, была Верочка. Вера не так давно работала в отделе бухгалтерии, и девушке не терпелось стать одной из первых, кто поведает остальным «страшную» историю о нелегкой судьбе главбуха. Вера обладала всеми качествами для того, чтобы запудрить новому охраннику мозги и сделать так, чтобы он даже и не догадался о том, что до их разговора Вера ничего о Татьяне Петровне не знала. Хлопая ресничками и поддакивая в нужное время, Вере удалось узнать следующее. Татьяна Петровна не всегда была бездетной! Оказывается, у нее были дети и даже двое! А именно дочки близняшки. Два ангелочка с совершенно одинаковых с виду, которых Татьяна Петровна схоронила одну за другой.
Да, вот такую ужасную историю поведала коллегам Верочка, и после этого отношение всех без исключения к главному бухгалтеру переменилось. Люди реагировали по-разному, большинство еще больше, чем раньше, стали сторониться главбуха, как будто горе, случившееся с ней много лет назад, заразно. Те, кто представляли собой более сильных духом людей, умеющих все же сострадать ближнему, напротив, изменили свое мнение о главном бухгалтере, объясняя строгий ее нрав как раз той бедой, что ей пришлось пережить.
Одной из тех, кто искренне пожалел Татьяну Петровну, была Надя Смирнова. Молодая замужняя женщина, у которой тоже были две маленькие дочери погодки. Свой брак и свою жизнь Надежда считала счастливыми, но, в отличие от многих, счастье не сделало ее жадной до собственной удачи. Женщина обладала редким качеством — умением ценить то, что у нее есть, и при этом оставаться доброй к другим людям.
Как говорят, свойства человеческой души проверяются в несчастье. Случилось горе и в семье Надежды. Ее старшая сестра, которая одна растила двенадцатилетнего сына, вместе со своим ребенком попали в аварию. Мать мальчика скончалась еще по дороге в больницу. Племянник же Нади некоторое время тоже пребывал между небом и землей, а потом неожиданно пошел на поправку. Только вот самостоятельно ходить Саша уже не мог и еще разговаривал с огромным трудом.
Надя ни секунды не сомневалась в том, чтобы забрать племянника к себе, однако ее муж неожиданно высказался против такого решения. Надежда привыкла считаться с мнением супруга, справедливо полагая, что именно мужчина в семье должен быть головой, а не изящным головным убором, украшающим «голову-жену», как это частенько случается в современных семьях. Поэтому женщина и пребывала в совершенной растерянности и в даже еще более расстроенных чувствах, чем непосредственно после аварии, унесшей жизнь ее сестры.
— Не знаю, что делать, Паша предлагает оформить Сашку в хороший пансионат, — делилась своими проблемами с коллегами Надя.
— И правильно! — высказалась Света из отдела маркетинга. — Головой нужно думать и смотреть вперед. Растить ребенка инвалида — это тебе не шутки!
— И правда, Надь, сама подумай, у тебя свои дети еще маленькие, а тут считай, все равно, что младенец на руках, — поддержала ее и другая коллега Надежды.
— Да, да, все верно! Мои знакомые растят ребенка с ДЦП, так поверь мне, это просто кошмар! Его родители тоже поначалу были оптимистично настроены, а сейчас на них смотреть страшно. Оба словно привидения, а не живые люди. Так что ты, Надька, не геройствуй, никто тебя не осудит за то, что не повесила себе на шею такой хомут.
Последнюю фразу произнесла женщина из отдела бухгалтерии, и в тот же миг за ее спиной раздался голос Татьяны Петровны.
— Никто, кроме нее самой, — четко выговаривая каждую букву, проговорила главбух.
Все замерли, ожидая продолжения того, что еще скажет Татьяна Петровна, но главный бухгалтер уже прошла в свой кабинет.
Некоторое время спустя Татьяна Петровна попросила Надю зайти к себе и уже наедине вновь заговорила с ней о том же.
— Надежда, знаешь, я не люблю лезть в чужие дела, но я сама когда-то пережила примерно то же самое, что сейчас с тобой происходит.
Надя шмыгнула носом и внимательно посмотрела в глаза главбуху. На лице Татьяны Петровны не было написано ни осуждения, ни презрения, ни даже обычной ее строгости. Немолодая женщина смотрела на нее с таким участливым выражением, будто сама ощущала все то, что сейчас чувствовала Надя.
— А что у вас случилось? — осторожно задала вопрос Надежда.
— Да так в двух словах и не расскажешь, — главбух повертела в руках шариковую ручку и, помолчав еще минуту, негромко заговорила, — в общем, мне было двадцать четыре года, когда мы с мужем удочерили детей его родной сестры. Алла, так звали сестру моего мужа, вела не очень подобающий образ жизни. Она даже с точностью не могла ответить на вопрос, кто был отцом ее близняшек. Немудрено, что обе девочки родились с врожденными патологиями. На тот момент, когда родились малышки, мы с мужем были женаты два с половиной года, и я тогда страшно переживала за то, что никак не могу забеременеть. А тут у Аллы целых два ребенка! Я, честно сказать, страшно завидовала своей золовке. Жили мы друг от друга недалеко, и я порой целыми сутками находилась у Аллы. Помогала ей ходить за младенцами, тем более, что хлопот с двумя больными детьми было хоть отбавляй. Когда малышкам исполнилось по полтора года, Алла пропала. Просто однажды не пришла домой и все. Сначала я подумала, что золовка просто загостилась у своего нового знакомого, о котором она в последнее время твердила. А потом пришла открытка, где мать малышек писала, будто возвращаться не собирается, а детей мы можем сдать в детский дом. Обратного адреса на открытке не было, и мы с мужем даже не знали, где искать его сестру.
— И вы забрали ее девочек к себе?
По коже Нади бегали мурашки, пока она слушала рассказ главного бухгалтера.
— Да, Надя. Но перед этим, ты не представляешь, что творилось в моей душе. Какие сомнения меня обуревали, сколько слез я пролила, жалея саму себя. Я была молода и хотела жить своей жизнью, мечтала растить собственных детей и так далее. Но и поступить по-другому я была не в силах. Я привязалась к племянницам своего мужа и не могла бросить их. Все вокруг твердили мне об одном и том же, говорили, что мы с мужем не справимся с подобной ношей и прочее. Я знала, что они правы, но все равно никого не послушала. Мы с мужем решили, что оставим детей у себя хотя бы на время, пока, возможно, его сестра не одумается и не вернется. Но только Алла так и сгинула на просторах нашей огромной родины. Только спустя четыре года мы узнали о ее гибели. Тело Аллы нашли в соседнем регионе. Она утонула в реке, мой муж сумел опознать ее по колечку, что сам подарил ей в молодости.
По щекам Надежды потекли крупные слезы. Молодой женщине казалось, будто это она сама побывала на месте Татьяны Петровны, и в глубине души Надя уже знала, как она поступит в своей собственной ситуации.
— Значит, вы так и растили тех малышек? — шепотом спросила Надежда.
— Не так долго, как мне хотелось бы, — тяжело вздохнув, проговорила главбух. — Врачи говорили нам с мужем, что такие дети долго не живут, а наши близняшки и без того уже побила все рекорды. Только для меня Катюшка и Машенька были роднее некуда, и их уход из жизни стал тем ударом, после которого я много лет не могла оправиться. Сначала Кати не стало, а через одиннадцать месяцев, за два дня до своего пятнадцатилетия, умерла и ее сестра. Дети, которые больны, Надя, нуждаются в любви намного больше, чем другие дети, и поверь мне, их ответная любовь способна покрыть все сложности, что возникают на пути тех, кто от них не отказался.
Из кабинета главного бухгалтера Надежда вышла с твердой уверенностью в самой себе, в собственных силах и в желании донести до мужа всю правоту своих действий. Как Наде удалось убедить своего супруга, известно только ей одной. Наверное, все же не зря они столько лет прожили вместе.
Мальчик Саша был перевезен в дом его родной тетки, и для Нади наступил самый сложный период ее жизни. Помимо бытовых сложностей, возникших с появлением в доме больного ребенка, к которым Надя как могла, подготовила себя, появились и другие проблемы. До аварии Надя и ее племянник, казалось, прекрасно ладили, сейчас же Саша как будто стал совершенно чужим. Племянник совершенно не шел на контакт, сильно нервничал, когда Надя не понимала его речь, отказывался от еды и прочее. В добавок к этому, Сашка стал груб по отношению к своим маленьким двоюродным сестрам и при каждом удобном случае норовил каким-либо образом навредить им. Малышки боялись даже подходить к нему, хотя в первое время, когда Сашу только привезли из больницы, девочки тянулись к нему со страшной силой.
Все это, вполне естественно, совершенно не устраивало мужа Нади, которому и без того пришлось сделать над собой огромное усилие, прежде чем согласиться забрать к ним в дом племянника жены. Супруг Нади, не задумываясь о том, что мальчик может его услышать, каждый день сыпал упреками в адрес своей жены и ее родственника. А однажды, когда как-то раз Сашка толкнул проходившую мимо него маленькую сестренку, и та упала, стукнувшись о ножку стола, муж Нади поставил ультиматум.
— Делай что хочешь, но твой племянник здесь больше не останется! — с побагровевшим лицом кричал Павел.
Надя и сама прекрасно понимала, что не справляется с той ношей, что возложила на саму себя и на свою семью. И тогда Надя решила сдаться. Она сказала мужу, что начнет подыскивать интернат для племянника.
От собственной слабости на душе было так пакостно, что хотелось завыть. На работе Надя прятала взгляд и старалась ни с кем не разговаривать. Как только те, кто советовал ей не совершать этот поступок, прознают о том, что Надежда проиграла бой, они сожрут ее с головой.
Словно почувствовав, что с Надей происходит что-то неладное, главбух вновь вызвала ее в свой кабинет проверить какие-то отчеты и поговорить.
— Как у вас дела, как твой племянник? — спросила Татьяна Петровна, подняв голову от бумаг.
Надя замерла и некоторое время не отвечала на вопрос.
— Тяжело вам ладить, да? Мальчишка-то совсем взрослый, к нему сейчас особый подход нужен. Это понятно.
— Я пыталась, Татьяна Петровна, честное слово, пыталась. Но он совершенно меня не слышит. Мычит что-то нечленораздельное и обижается на любую мелочь.
— Это, конечно. Это понятно. И взрослому человеку с тем, что свалилось на твоего племянника, справиться непросто. Горе и огромные дубы к земле пригибает. А он все равно еще ребенок. Маму свою потерял. Сам себе не рад, калекой остался. Даже представить страшно, что мальчик сейчас чувствует.
Вот после этих слов главного бухгалтера Надя и не выдержала. Разрыдалась и, обливаясь слезами, поведала Татьяне Петровне обо всем, что творилось у нее дома, и о своем решении отказаться от мальчика.
— Ну что же, кто угодно тебя поймет, Надя. Ты из-за людского осуждения не переживай. Ты все равно молодец, ты попробовала. То, что не получилось, это не страшно. Это ничего. Тут разве что огромная любовь к этому мальчонке могла бы помочь…
— Но я люблю Сашку! Татьяна Петровна, очень люблю! Как представлю то, что придется его в интернат отправить, так сердце кровью обливается!
— А ты с ним об этом говорила?
— О чем?
— О том, что любишь его и не хочешь, чтобы он в интернате жил?
— Нет еще. Я просто не знаю, как ему сказать. У нас с ним разговор вообще не клеится. Раньше, пока Сашка здоров, был мы запросто обо всем на свете могли поговорить. Я же младше его матери была и с племянником у нас даже свои секреты были.
— А сейчас? Может быть, попробовать вести себя с ним так, будто ничего не изменилось? Словно он не калека, прикованный к креслу, а все тот же мальчишка? И главное, что ты его все так же любишь! Любовь, Надя, она одна способна творить чудеса.
Надя слабо улыбнулась.
— Спасибо, Татьяна Петровна! Я, пожалуй, попробую поговорить с Сашкой именно так, как раньше. Я ведь всегда старалась относиться к нему как к взрослому, и ему это очень нравилось. А сейчас, возможно, мое волнение от всего, что с ним произошло, заставило меня смотреть на парня иначе. С жалостью и состраданием, а он это чувствует.
— Попробуй, Надя, а вдруг да, и у вас еще получится наладить общение. Тогда парень перестанет быть вам в тягость, и муж твой успокоится.
В тот же вечер Надя вошла в комнату к Сашке и, присев возле него на кровать, проговорила:
— А помнишь, Саш, как мы втроем ездили на море? И как твоя мама боялась медуз, а мы с тобой специально их вылавливали и подбрасывали на ее полотенце?
— Она так визжала, будто это были крокодилы! — он выговорил эту фразу с трудом, а потом, улыбнувшись одними уголками губ, добавил, — с тобой тогда было не соскучиться.
— Да, веселые были времена!
Надя тоже улыбнулась мечтательной улыбкой, вспоминая солнечный пляж и бирюзовый прибой с кусочками белой пены, похожими на бороду деда Мороза.
— И мама тогда была жива, — дрогнувшим голосом проговорил Сашка. — Я не думал, что она может вот так вдруг исчезнуть. Лучше бы я тоже умер вместе с ней!
Глаза мальчика наполнились слезами. Тогда Надя крепко сжала его в своих объятиях и прошептала:
— Сань, если бы мы с тобой снова смогли стать командой и разделили бы наше горе на двоих, наверное, нам могло бы стать легче?
Они просидели, обнявшись, почти целый час. Вспоминали различные моменты из той жизни, где еще с ними рядом была мама Саши. Внезапно Надя поняла — никогда и ни за что на свете она не оставит этого ребенка! Что бы их не ожидало впереди, она всегда будет рядом с ним.
Перед сном, когда дети уже спали, муж Нади спросил, удалось ли ей подобрать какой-либо интернат для племянника? На что Надя твердо ответила:
— Саша останется здесь. Он часть меня, Паша, и я от него отказываться не собираюсь. Представь хотя бы на секундочку, что такая же ситуация произошла с кем-то из наших девочек, ты бы хотел, чтобы единственные родственники отправили их в казенное заведение?
Муж ничего не ответил, лишь молча отвернулся к стенке. Но с того самого дня атмосфера в их доме незаметно стала налаживаться. Сашка больше не грубил и не огрызался. Иногда он играл со своими сестрами, устраивая для них импровизированные спектакли с участием игрушек, как когда-то делала это для него самого его тетя Надя. Паша, видя, что племянник жены ведет себя более-менее нормально, тоже немного успокоился и даже, хотя и нечасто, стал разговаривать с парнем о том, о сем. А однажды Надя страшно удивилась, когда Паша сам предложил нанять Сашке логопеда для того, чтобы тот помогал мальчику восстанавливать речь.
С того времени прошло два с половиной года. Татьяна Петровна, вернувшись с улицы, достала из сумочки конверт и вынула оттуда несколько цветных глянцевых фотографий. Выбрав один из снимков, она прошла в комнату и установила фото на полку. Со снимка на нее глядели счастливые загорелые лица ее коллеги Надежды и ее семьи. Надя в красивом нежно-голубом платье, из-под которого выпирает небольшой животик. Рядом с ней, положив на ее плечи руку, муж Надежды, а справа от нее стоит на своих ногах (!) высокого роста мальчишка и держит за руки двух Надиных дочек.
— Смотри-ка, Фея, вот и еще одна счастливая семья! — говорит Татьяна Петровна, взяв на руки свою кошку.
На полке рядом с только что установленной фотографией есть и другие снимки. А среди них на одном из фото можно узнать охранника Геннадия, только он там значительно моложе. Рядом с Геной на фото его юная супруга Оксана и их маленький сынок Антошка. Когда Гена познакомился с Оксаной, девушке было всего семнадцать лет. Их чувства вспыхнули словно порох, и через девять месяцев Оксана родила сына. У мальчика оказался врожденный порок сердца, и родители Оксаны стали уговаривать дочь отказаться от ребенка. Они убеждали девушку в том, что у нее еще будут другие дети и так далее. Гена и Оксана сильно поссорились из-за этого, и Гена на несколько дней поселился у своего друга. Друг Геннадия как раз жил на одной площадке с Татьяной Петровной. Как-то однажды рано утром Татьяна с очень встревоженным лицом вышла во двор и увидела, как Гена садится в свою машину, она буквально набросилась на него, умоляя отвезти ее в больницу к умирающему мужу. Пока они добирались до больницы, муж Татьяны Геннадьевны все же скончался, и Гене пришлось успокаивать плачущую женщину. Тогда же Гена поведал и своей беде, рассказал о том, что его девушка хочет отказаться от их ребенка.
Слушая Геннадия, Татьяна Петровна, находившаяся под воздействием собственного горя, решила, что все это знак судьбы.
— Давайте, я заберу его! — воскликнула женщина, вцепившись в руку водителя автомобиля.
— Как это? — не понял Геннадий.
— Я теперь осталась одна, и ваш малыш тоже одинок в этом мире. И потом, у меня уже есть опыт, обе моих приемных дочери были больны. У одной из них тоже был порок сердца. Хотя помимо этого заболевания, у Катеньки были и другие врожденные патологии, а у вашего малыша ничего серьезного, просто нужен уход и определенное лечение.
— Вы не могли бы встретиться с моей девушкой? — неожиданно спросил Гена.
— Конечно. Можем прямо сейчас поехать, — согласно закивала Татьяна Петровна.
— А как же ваш муж?
— Моему мужу уже не требуется мое участие, — вздохнула женщина, и они поехали в сторону детской больницы.
Разговор Оксаны и Татьяны Петровны длился всего от силы десять минут. А уже на следующий день Оксана заявила своим родителям, что не собирается отказываться от своего малыша. Через два месяца они с Геной расписались. Сейчас их сын Антошка уже почти взрослый парень. Учится на одни пятерки, участвует в олимпиадах по математике и является гордостью всей школы.
Кошка Фея мяукнула на руках у Татьяны Петровны. Женщина опустила ее на пол и, бросив еще один взгляд на полку с фотографиями, пошла на кухню выгружать сумки и кормить свою пушистую любимицу. Любимица, кстати, семь лет назад была облезлым котенком со сломанной лапой и загноившимся правым глазом. Татьяна Петровна подобрала ее возле продуктового магазина и долгое время лечила, буквально прописавшись в ветеринарной клинике. Теперь Фея скорее напоминала черную пантеру, чем того несчастного запуганного котенка. Встретив такую кошку, ее бывшие владельцы, кем бы они ни были, теперь уже вряд ли отказались бы от нее. Только любовь в этом мире долготерпит, но, к сожалению, у большинства людей наблюдается недостаток этого чувства.
Автор: Юферева С.
Комментарии80
