В четверг вечером я находилась в кабинете. Дверь была чуть приоткрыта. Они были уверены, что я в наушниках — обычно по вечерам я слушала аудиокниги. Но сегодня в ушах царила тишина.
— …ну потерпи, котенок, — раздался низкий, ласковый голос Ивана. — Осталось недолго. Сейчас улаживаю вопрос с переоформлением склада. Юристы уже чертят схему. Как только активы выведем — купим квартиру. Настоящую, в новостройке.
— А она? — капризно спросила Полина. — Она тут как надзиратель ходит и сверлит глазами. Раздражает.
— А кто её спрашивать будет? — фыркнул Иван. — Без меня она никто. Да, формально фирма оформлена на неё, но рулю-то всем я. Все контакты мои. А дом… По закону половина моя, плюс вложения мои же. Если вздумает дернуться — по судам затаскаю. Она уже не девочка, ей тишина важнее денег. Откупится.
Я сняла очки и аккуратно положила их на стол.
«Не девочка». «Откупится». «Половина моя».
Что-то внутри щелкнуло не с грохотом, а тихо и отчетливо — словно пазл наконец сложился правильно после двадцати лет размытых очертаний жизни без фокуса зрения. Иллюзии исчезли без следа, осталась только сухая арифметика.
Я открыла ноутбук и зашла в банк-клиентскую систему. Выгрузила выписки за последние три месяца.
Картина вырисовывалась предельно ясно: Иван не просто тратил деньги направо и налево — он действительно готовил вывод средств из бизнеса. Крупный платеж был отправлен на некое ООО «Вектор», зарегистрированное всего неделю назад.
Договор займа оформлен без моего участия.
Я взглянула на часы: банк открывается в девять утра. Впереди вся ночь для подготовки документов. Не три пухлые папки из кинофильмов, а всего несколько страниц бумаги — но каждая из них весила больше его раздутого самомнения.
— Ну что ж, Иван Борисович… — прошептала я себе под нос. — Хотели быть хозяином семьи? Завтра посмотрим, кто здесь действительно оплачивает счета.
Пятничное утро встретило мелким нудным дождем за окном и серым небом над головой. Я сидела в гостиной с чашкой кофе и смотрела на экран телефона в ожидании уведомлений от банка.
В 10:15 пришло первое сообщение: корпоративные счета заблокированы по моему заявлению о подозрительных операциях.
Механизм запущен.
Спустя сорок минут хлопнула дверца машины во дворе: Иван ворвался в дом весь красный от злости и растрепанный; глаза метали молнии от ярости и растерянности одновременно. За ним семенила Полина с охапкой пакетов из супермаркета – видимо, успели закупиться до того момента, как карты перестали работать.
— Ты что устроила?! — закричал он прямо с порога, даже не сняв обувь.— Почему карта заблокирована?! Мне звонят из банка! Счета заморожены! Ты совсем спятила?!
— Сядь, — спокойно произнесла я.
— Я никуда не сяду! Объясни мне…
— Сядь, Иван! Или прямо сейчас отправляю аудиторское заключение в экономическую полицию Украины по статье 191 УКУ – присвоение или растрата имущества через злоупотребление служебным положением.
Он застыл на месте как подкошенный: слово «полиция» подействовало мгновенно – лучше любого транквилизатора. Медленно опустился на диван и начал расстегивать пуговицу пальто дрожащими пальцами; Полина осторожно поставила пакеты у стены и прижалась к ней всем телом – будто пол уходил у неё из-под ног.
Я протянула ему один-единственный лист бумаги:
— Это приказ о твоем увольнении по утрате доверия со стороны учредителя компании. Подписывай добровольно – тогда расстанемся мирно и без шума.
— Ты не имеешь права… — прохрипел он еле слышно.— Я же генеральный директор! Это я всё создал!
— Ты лишь нанятый управленец, Иван… А учредитель здесь я одна-единственная… И насчет «создал»… Я прекрасно вижу твои переводы средств на ООО «Вектор».