Я подошла к дому Мирослава около шести вечера. Стоя у подъезда, крепко сжимала в руках папку с бумагами и старалась взять себя в руки. В груди всё сжималось от тревоги — а вдруг он мне не поверит? А если снова примет сторону Натальи, как это уже бывало?
Но отступать было некуда. Я нажала на кнопку домофона.
Дверь открыл Мирослав. Он выглядел измученным: лицо осунувшееся, глаза покрасневшие — словно не спал всю ночь.
— Проходи.
Я вошла в квартиру. Из гостиной доносился звук включённого телевизора — Наталья смотрела какое-то ток-шоу. Завидев меня, она резко поднялась с дивана, её лицо исказилось от злости.
— Зачем ты пришла? Думаешь, мы тебя простим?
— Мам, это я её пригласил, — Мирослав провёл ладонью по лицу. — Нам нужно поговорить.
— О чём тут говорить? Она отвратительная жена, я ведь предупреждала!
Я направилась в гостиную и положила папку на стол. Руки слегка дрожали, но голос звучал уверенно:
— Наталья, давайте обсудим вопрос квартиры. Той самой, что принадлежала отцу Мирослава.
Свекровь побледнела — совсем немного, но я заметила это. Мирослав нахмурился:
— Причём здесь квартира моего отца?
Я раскрыла папку и достала первый документ — копию подлинного завещания.
— Вот завещание твоего отца, оформленное за год до его смерти. Тут ясно указано: трёхкомнатная квартира на улице Садовой передаётся сыну — тебе, Мирослав.
Он взял листок и быстро пробежал его глазами. На лбу появилась глубокая морщина.
— Я никогда этого не видел…
— Потому что тебе показали другой документ, — я вынула вторую копию из папки. — Вот этот экземпляр составлен всего за две недели до смерти твоего отца. И здесь уже указано имя Натальи как наследницы квартиры.
Мирослав молчал и переводил взгляд с одного листа на другой. Наталья шагнула вперёд и попыталась вырвать бумаги из его рук.
— Это всё ложь! Подделка!
— Это официальные копии из архива нотариуса, — я сделала шаг назад. — Твоя мама хорошо знакома с тем специалистом, который их оформлял. Мы можем проверить подлинность в любой момент.
Мирослав опустился на диван и положил документы себе на колени. Некоторое время он сидел молча; в комнате слышались лишь тиканье часов да фоновый шум телевизора.
Наконец он заговорил:
— Мама… почему ты никогда не рассказывала мне о первом завещании?
— Потому что оно было отменено! — заговорила Наталья торопливо и сбивчиво. — Твой отец передумал! Он хотел быть уверен: после его смерти я буду защищена!
— Он изменил своё решение всего за две недели до инфаркта? — я присела на край кресла рядом с ним. — Не кажется ли тебе странным такое внезапное изменение мнения перед столь же внезапной смертью?
Свекровь резко повернулась ко мне; её лицо перекосилось от гнева:
— Ты что пытаешься намекнуть?!
— Я ничего не утверждаю напрямую… Просто привожу факты: отец Мирослава собирался оставить жильё сыну; ты вышла за него замуж в тот момент, когда он был одинок и уязвим; за год убедила изменить завещание… А через пару недель после этого он умер – и квартира перешла к тебе единолично.
Мирослав поднял голову и посмотрел прямо на мать. Его взгляд был каким-то чужим – будто впервые увидел её настоящей.
— Это правда?
— Нет! Твой отец любил меня! Он сам хотел оставить мне квартиру!
— Тогда почему ты скрывала первое завещание? Почему ни разу даже не упомянула о том, что отец сначала хотел оставить жильё мне?
Наталья раскрыла рот… потом закрыла его снова – слова будто застряли внутри неё.
Я достала третий документ – медицинскую выписку из карты отца Мирослава; Ганна тоже вложила её в папку заранее.
— А вот заключение кардиолога: обследование проводилось всего за месяц до смерти твоего отца… Врач отметил стабильное состояние сердца без признаков риска инфаркта; рекомендовано наблюдение раз в полгода… И спустя месяц – внезапный приступ…
Мирослав взял справку из моих рук и начал читать медленно-медленно; губы двигались беззвучно… Потом он поднялся с места и подошёл к матери вплотную:
— Ты что-то сделала?..
— Что?! Конечно нет! Я любила твоего отца!..