– Боже, трёшка! В твоём возрасте… – Оксанка оглядела просторную кухню с нескрываемым удивлением. Анастасия, сияя от удовольствия, доставала из шкафчика бокалы для шампанского. – Ну надо же, как некоторым везёт!
Девушка едва заметно поморщилась. Эти нотки в голосе матери она узнавала с детства — смесь упрёка и зависти. Именно так Оксанка говорила, когда Виталий дарил дочери очередную «чересчур дорогую» вещь.
– Мам, ну давай без этого? Сегодня ведь праздник.
– А что я такого сказала? – Оксанка театрально всплеснула руками. – Я же радуюсь за тебя! Правда ведь, Леся?
Младшая сестра, до этого молча разглядывавшая навесные шкафчики, пожала плечами.
– Кухня — просто космос, – наконец произнесла она. – Особенно эта штуковина над плитой — как в ресторане. Ты теперь и готовить начнёшь?
– Уже начала, – кивнула Анастасия и вытащила из духовки румяный пирог. – Вот доказательство.
– Ну-ну, – усмехнулась мать. – Только не рассказывай мне сказки про то, что сама пекла. Я-то знаю твои «кулинарные подвиги».
Анастасия глубоко вдохнула. «Раз — я спокойна… два — мама меня не раздражает… три…», — досчитав до пяти про себя, она повернулась к гостьям:
– Может быть, пройдём в гостиную? Там уютнее.
Как только они устроились на новом диване, Оксанка снова начала свою пластинку:
– Нет ну правда! Это же грех — такие метры занимать одной! Тут целая семья бы разместилась! А ты…
– Мам… – перебила её Анастасия устало. – Давай не будем начинать.
– Почему это не будем? – вспыхнула мать. – Я как мать обязана думать о обеих дочерях! Вот Лесе с Романом где жить? Сколько лет копят — всё без толку!
Леся поёрзала на месте и опустила взгляд.
– Причём тут вообще Леся? – Анастасия поставила бокал на журнальный столик. – Это жильё от моего отца… Он специально для меня…
– Вот именно! – победоносно перебила её Оксанка. – Твой Виталий мог бы и о второй дочери подумать! Мы же одна семья!
– Господи… Мам… Ты себя слышишь? У Леси есть свой отец — пусть он и заботится!
– Ну знаешь ли… – губы матери сжались в тонкую линию. – Я всегда говорила: ты эгоистка! Вся в своего папашу пошла! Только о себе думаешь!
Анастасии уже начинало казаться, что затея с новосельем была ошибкой.
– Может хватит уже? Это ты всё время пытаешься за мой счёт Лесю осчастливить!
– Я?! – Оксанка прижала ладонь к груди с видом глубоко оскорблённой женщины. – Да как ты смеешь…
– Вот так и смею! Хватит уже этой комедии! Это моя квартира — точка!
Повисла тишина такая плотная, что казалось можно услышать собственное дыхание. Леся уставилась в пол; лицо матери побледнело так сильно, будто дочь нанесла ей удар.
– Что ж… – медленно произнесла она и поднялась с дивана. – Раз уж так… Леся, собираемся. Нас здесь явно видеть не хотят.
– Мам… ну правда ведь… это же папа Насти квартиру подарил…
– Пошли! — резко оборвала её мать и повернулась к старшей дочери: — И можешь больше нам не звонить… Раз уж ты такая самостоятельная…
Хлопнула входная дверь.
Анастасия осталась одна среди новенькой мебели своей квартиры. Праздник был окончательно испорчен… но странное дело: вместо обиды или боли она ощутила облегчение — словно сбросила тяжёлый груз со спины после долгого пути.
***
На автомате убирая со стола нетронутые закуски, девушка прокручивала в голове обрывки воспоминаний: яркие сцены из детства всплывали одна за другой.
Вот ей двенадцать лет… Виталий привёз новенький плеер — тогда это было почти чудо техники. Она помнила дрожащие пальцы при распаковке коробки… как тщательно выбирала первый диск…
— Дай послушать немного… ну пожалуйста!.. одну песню всего!.. — просила девятилетняя Леся.
— Нет!.. Он совсем новый!.. Я сама ещё толком не слушала!.. — прижимая плеер к груди отвечала Анастасия.
— Маам!.. Настя жадничает!.. — тут же закричала младшая сестра на весь дом.
Оксанка появилась мгновенно: словно джинн из лампы возникла прямо в дверях кухни:
— Анастасия! Немедленно дай Лесе плеер!
— Но мам…
— Никаких «но»! Вы сёстры и должны делиться друг с другом! Что за эгоизм такой?! Какая разница кто чей отец?! Вы обе мои дочки и живём мы все вместе под одной крышей!