Месяц спустя отец Леси подарил ей новенький велосипед. Анастасия, вдохновлённая логикой Оксанки, тут же попросила разрешения прокатиться.
– Что ты к ней пристала? Даже не надейся! – резко оборвала Оксанка. – Это Лесин велосипед, ей его подарили. Хочешь такой же – иди к своему Виталию, выпрашивай. Он ведь не бедствует, может и дочке велик купить.
– Но ты же сама говорила…
– Я сказала – нет! – в голосе Оксанки прозвучала железная решимость. – Почему ты всё время лезешь к младшей сестре? Вечно завидуешь ей!
Анастасия мотнула головой, отгоняя нахлынувшее воспоминание. Хотя она уже давно вышла из возраста детских обид, это чувство несправедливости в отношениях с матерью всё ещё оставалось живым.
И главное — непонятно было, чем вызвана такая предвзятость со стороны Оксанки. То ли сама Анастасия вызывала у неё раздражение, то ли первый муж оставил слишком горький след в её жизни. Если так, то отношение к старшей дочери выглядело как предательство — ведь ребёнок не виноват в выборе родителей.
Телефон зазвонил — звонила Леся.
– Настя… – голос сестры звучал с ноткой вины. – Прости за сегодня. Мама перегнула палку.
– Правда? – Анастасия усмехнулась безрадостно. – А я и не заметила.
– Не язви… Просто… Ты же знаешь маму: стоит что-то пойти не по её сценарию — сразу вспышка гнева. Мне кажется, именно поэтому наши отцы и ушли от неё.
– Знаю, – тихо ответила Анастасия и опустилась в кресло, поджав ноги под себя. – Но это ничего не объясняет. Я устала быть крайней во всём, Лесь…
На другом конце повисла тишина.
– Послушай… Может быть мама права? Ну насчёт квартиры… Мы бы обе решили свои жилищные проблемы. Было бы справедливо поделиться — тебе ведь она досталась просто так… Думаю, если поделишься со мной — тебе хуже не станет…
Анастасия почувствовала ком в горле.
– Справедливо? – переспросила она с горечью. – А помнишь прошлый год? Когда твой отец подарил тебе машину? Не дешевую ведь — прямо из автосалона! Почему ты тогда её не продала и не купила две попроще? Или делиться нужно только тем, что моё?
– Это совсем другое! – вспыхнула Леся. – Машина — это…
– Что именно другое?! – голос Анастасии дрогнул от эмоций. – Всё то же самое! Только теперь речь идёт о вещах посерьёзнее велосипеда!
– Ты просто злая! – всхлипнула Леся в трубке. – Мама права: ты совсем забыла про семью!
Вслед за этими словами раздались короткие гудки.
Анастасия швырнула телефон на диван и расхохоталась — громко и нервно до истерики. Семья… Уж очень у них странное понимание семейных ценностей…
***
Через три дня после этого «праздника» приехал Виталий. Анастасия как раз развешивала шторы на стремянке, когда раздался звонок в дверь.
– Ну и зачем ты тут самодеятельность устроила? Зачем гардины прибивала? – с усмешкой произнёс Виталий, проходя внутрь комнаты. – Я ж говорил: поставим электрический карниз!
– Папа… я ж не фарфоровая статуэтка! Сама справлюсь! — улыбнулась она и начала спускаться вниз по ступенькам стремянки.
– Ну-ну… Мать звонила?
Анастасия замерла на полпути вниз.
– Как думаешь?
– Думаю… минут сорок кричала мне в трубку о том, какой я мерзавец и как испортил её старшую дочь… – он присел на подоконник с усталым видом.
– Она приезжала лично! И два часа кричала без остановки… Да что там говорить — до сих пор успокоиться не может… — вздохнула девушка тяжело.
– И что ты сделала?
Анастасия сложила стремянку:
— Я её послала… Первый раз в жизни прямым текстом сказала всё как есть…
Виталий присвистнул:
— Вот это да… Хотя знаешь что? Давно пора было…
— И ты туда же?! — возмутилась она искренне.— Объясни лучше: зачем вообще эту квартиру мне передал? Сам бы сдавал спокойно себе…
Эта квартира раньше принадлежала родителям Виталия; после их смерти туда временно переехала его сестра по отцу. Два года назад её тоже не стало.
Отец сделал капитальный ремонт: осталось только обставить жильё мебелью да докупить технику по мелочи.
— Потому что ты моя дочь,— спокойно сказал он.— И потому что я вижу: всю жизнь она пытается тебя сломать…
— Папа…
— Да брось… Я ведь всё понимаю прекрасно: видел всегда, как она Лесю выделяла; как тебя принижать старалась при каждом удобном случае… Вот я и решил сделать хоть что-то для тебя,— он махнул рукой.— Чтобы у тебя было место для отступления на случай чего…
Глаза у Анастасии защипало от подступивших слёз…