На следующее утро Оксана проснулась от аромата свежих блинов и звона посуды на кухне. Ульяна уже хлопотала у плиты, вполголоса напевая старую мелодию.
— Совсем исхудала, — покачала она головой, наблюдая, как внучка завтракает. — Ничего, откормим. У меня и молоко своё есть, и яйца домашние, и мёд с пасеки…
Жизнь в селе текла по-другому — неспешно, размеренно. Здесь не было городской суеты и вечной спешки. Дни наполнялись простыми заботами: помочь бабушке в огороде, покормить птицу, выполоть сорняки. Вечерами они устраивались на лавке у крыльца, и Ульяна делилась воспоминаниями — о молодости, о прошлом, о том времени, когда пришлось отпустить свою дочь с младенцем на руках.
— Упрямая была Галина — вылитый отец её… — вздыхала она. — Решила: поедет в город учиться. Я ей писала: возвращайся домой, я с Екатериной посижу. А она в ответ: «Не собираюсь я всю жизнь ребёнка на себе тащить». Перестала отвечать… Гордая была. А потом девочку отдала…
Оксана часто думала о своей сестре. Как она выглядит? Где живёт? Знает ли вообще о существовании семьи? Однажды она спросила:
— Бабушка… а может попробовать найти её? Екатерину?
Ульяна долго молчала.
— Я пыталась… не раз. Но там такие порядки… Если сама не ищет — никто тебе ничего не скажет. Да и нужно ли ей это? Наверное, у неё уже своя жизнь сложилась… семья своя…
Живот у Оксаны понемногу округлялся — ещё небольшой, но уже заметный глазу. По утрам она подолгу стояла перед зеркалом и разговаривала с малышом. Ульяна научила её вязать — теперь на подоконнике росла коллекция крошечных пинеток и шапочек.
Но иногда по ночам приходил страх: справится ли она? Не пожалеет ли потом? Ведь ей всего семнадцать лет… вся жизнь впереди…
В такие моменты Оксана доставала старую фотографию матери с Екатериной на руках. Смотрела на улыбающееся лицо молодой женщины с ребёнком и думала: вот оно было то мгновение… когда любовь могла победить страх.
И тогда Оксана поняла: она не пойдёт тем же путём. Что бы ни случилось.
А история ещё продолжается… вечером мы расскажем о Галине — матери Оксаны. Не пропустите!