На мгновение на лице Алексея появилась растерянность, но он быстро подавил ее, восприняв как явное неповиновение. — Что ты себе позволяешь?
Совсем страх потеряла? — прошипел он, пытаясь увести меня в сторону, чтобы скрыться от посторонних глаз.
Однако я осталась на месте, чувствуя, как с каждым мгновением моя решимость крепнет. — Я же сказала, я жду гостей.
Это будет неловко, если они станут свидетелями этой неприятной сцены. — Какие еще гости? — он почти рычал, теряя самообладание. — Хватит.
Сейчас же иди и сядь в машину.
Дома разберемся.
Он попытался сыграть роль заботливого мужа, который волнуется о состоянии жены.
Обернувшись, он искал поддержки у проходящего мимо официанта.
Но тот лишь вежливо поклонился мне и спросил: — Тамара Сергеевна, все ли у вас в порядке? В этот момент к нам подошли наши дети.
Дмитрий, высокий, в безупречно сидящем костюме, и Ольга, элегантная, с уверенным взглядом.
Они являлись живым отражением моих тайных вложений. — Мам, мы здесь.
Извини, немного задержались на встрече, — Дмитрий поцеловал меня в щеку, демонстративно игнорируя отца.
Ольга обняла меня с другой стороны, создавая живой заслон.
Алексей был ошеломлен.
Он привык, что дети держатся с ним сдержанно, но это было что-то непривычное.
Это был единый, непоколебимый фронт. — А вы что здесь делаете? — он попытался вернуть себе статус главы семьи. — Я вас не звал. — Нас позвала мама, — спокойно ответила Ольга, поправляя на мне шаль. — У нас семейный ужин.
И очень важное событие. — Семейный ужин?
Здесь? — Алексей обвел взглядом зал. — Ольга, это место не для ваших посиделок.
Я оплачиваю ваш столик в общем зале.
Он по-прежнему не понимал.
Он видел лишь то, что хотел: жену-домохозяйку и детей-бездельников.
Он не знал, что их IT-стартап, который он считал «игрушкой», недавно получил многомиллионное предложение о покупке от крупной компании из Одессы.
К нам подошел седовласый управляющий, которого Алексей всегда называл по-свойски «Иванов».
Но сейчас в его позе не было ни тени подобострастия. — Тамара Сергеевна, — обратился он исключительно ко мне, голос звучал громко и ясно. — Каминный зал готов.
Ваши гости уже собираются.
Позвольте проводить вас.
Алексей застыл на месте.
Он переводил взгляд с управляющего на меня, затем на детей, которые смотрели на него без малейшего сочувствия.
В его глазах отражалось медленное, мучительное понимание.
Слово «Сергеевна» прозвучало словно выстрел.
Иванов шагнул вперед и с поклоном отстегнул бархатную ленту.
Он открывал мне дверь в мир, к которому Алексей так отчаянно стремился.
Мой мир.
Иванов сделал шаг вперед и с поклоном отстегнул бархатную ленту.
Он открывал мне доступ в пространство, где Алексей так отчаянно хотел оказаться.
В мой мир. — Ты… — выдохнул Алексей, и в этом слове звучали шок, неверие и зарождающийся страх. — Что все это значит?
Я посмотрела на него в последний раз тем взглядом, который он хорошо знал — взглядом покорной жены. — Это значит, Алексей, что твой столик больше не обслуживается, — сказала я и, не оглядываясь, шагнула за ленту.
Я вошла в каминный зал, чувствуя на себе его жгучий взгляд.
Ольга и Дмитрий встали по бокам, словно живой щит.
Все разговоры стихли.
Десятки глаз наблюдали за разворачивающейся драмой.
Я вошла в каминный зал, ощущая его пылающий взгляд на себе.
Ольга и Дмитрий заняли позиции по бокам, словно живой заслон.
Вокруг воцарилась тишина.
Множество глаз были устремлены на происходящее.
Алексей сделал шаг за мной, пытаясь преодолеть невидимую грань.