Алексей сидел в кресле, сгорбившись.
Перед ним на столе веером были разложены банковские выписки и документы на дом и машины.
Все это он раньше считал своим.
Он поднял на меня взгляд.
В его глазах не было ни злости, ни обиды.
Только выжженная до тла пустота и молчаливый вопрос.
— Всё? — тихо произнёс он.
Я села напротив.
Дети встали позади меня. — Не всё, Алексей.
Только то, что было приобретено на мои деньги.
А на мои деньги, как выяснилось, было куплено почти всё, — спокойно объясняла я, не испытывая злорадства. — Твой строительный бизнес уже год как банкрот.
Я выкупала твои долги через подставные фирмы, чтобы ты не потерял лицо.
Чтобы дети не думали, что их отец — неудачник.
Он смотрел на меня так, будто видел впервые.
Не «Татьяну», не «жену», а личность.
Стратега, который обыграл его на его же поле.
— Зачем? — прошептал он.
— Потому что ты отец наших детей.
И потому что я давала тебе шанс.
Каждый день я ждала, что ты заметишь меня, а не служанку, — я сделала паузу. — Ты не увидел.
Ты был слишком занят, глядя на своё отражение.
Дмитрий положил на стол папку. — Это документы на новую фирму.
Твою.
Часть активов перевели на неё.
Немного, но достаточно, чтобы начать всё с нуля.
Если захочешь.
Алексей переводил взгляд с меня на детей.
До него постепенно доходило.
Его не выставили на улицу.
Ему преподали урок.
Жестокий, унизительный, но урок.
Ему показали, что мир не крутится вокруг него одного.
Он медленно опустил голову и закрыл лицо руками.
Плечи его задрожали.
Это были не слёзы ярости или жалости к себе.
Это безмолвное разрушение целой вселенной, построенной на высокомерии.
Я поднялась и подошла к нему.
Впервые за много лет положила руку ему на плечо не в мольбе, а как дающая. — Завтра в девять у нас совет директоров, Алексей.
Не опаздывай.
Тебе предстоит отвечать за новое направление в строительстве.
С испытательным сроком.
Он не ответил.
Он просто сидел сломленный и потрясённый.
Но я была уверена, что завтра он придёт.
И это будет совсем иной человек.
Человек, который наконец научился уважать свою жену.