От него исходил холод и отчуждение.
Наш «боярка» теперь вызывал у него отторжение на физическом уровне.
— Разве нельзя приобрести нормальную кофемашину? — с недовольством спросил он утром, разглядывая нашу старую капельную кофеварку.
— У Екатерины аппарат сам перемалывает зерна, делает десять разновидностей кофе. Мы обсуждали у неё бизнес.
— Эта тоже готовит кофе, — спокойно ответила я, ощущая, как внутри всё сжимается.
Я могла бы обзавестись собственной кофейней. Целой сетью кофеен. Но я продолжала играть свою роль.
— Она варит не кофе, а коричневую жидкость, — резко прервал он.
Екатерина стала для него мерилом всего. Екатерина носит брендовые наряды.
Екатерина ужинает в ресторанах с мишленовскими звёздами. Екатерина ездит на самой новой модели «Ауди».
Екатерина, Екатерина, Екатерина… Он говорил о ней так, словно она была божеством, спустившимся на землю, чтобы продемонстрировать ему, жалкому, истинное лицо успеха.
Однажды вечером я услышала, как он говорил по телефону в другой комнате. Его смех звучал так легко и беззаботно, как я давно не слышала.
— Нет, конечно, она ничего не понимает, — тихо произнёс он. — Она слишком… простая для этого.
Понимаешь? В ней нет вдохновения, нет стремления. С ней можно лишь тоскливо существовать.
Я стояла за дверью, и ноги будто подкосились подо мной. «Простая». Это слово поразило сильнее любого прямого оскорбления.
Вся моя игра, все усилия построить искренние отношения — всё было перечёркнуто одним лишь словом.
Я решила, что пришло время завершить этот спектакль.
Вечером, когда он пришёл, я ждала его на кухне. Он вошёл, не взглянув на меня, бросил пиджак на стул.
— Нам нужно поговорить, Алексей.
— О чём? — он открыл холодильник, заглянул внутрь и с отвращением захлопнул дверцу. — Опять о том, что у нас нет денег? Я устал.
— Я хочу, чтобы ты ушёл.
Он медленно повернулся ко мне. Его лицо выражало не удивление, а скорее облегчение. Будто я избавила его от неприятной обязанности начать этот разговор первой.
— Ты серьёзно? — усмехнулся он. — Ты меня выгоняешь? Из этой дырки?
Он обвёл взглядом нашу крошечную кухню. В его глазах плескалось презрение и едва скрываемое торжество.
— Да я и сам собирался уйти! — голос его стал громче. — Думаешь, хочу я провести остаток жизни здесь, считая копейки?
Я встретил женщину, которая ценит меня! Которая способна дать мне всё, о чём я мечтаю! Я ухожу к богатой, а ты оставайся в нищете!
Он выдал это с такой яростью, с таким удовлетворением, словно мстил мне за все свои провалы.
Он стоял в дверях, красивый, самоуверенный, убеждённый в своей правоте.
Он ещё не подозревал, что его новая, богатая жизнь будет разворачиваться в моей квартире. И по моим правилам.
Я дала ему два часа на сборы. Сама же лишь переоделась.