Сайт для Вас!
– Анна, я говорю тебе как близкая, хватит уже! Пять лет ты кормишь чужую женщину, а она даже слова благодарности не произнесет!
Тамара стояла у плиты, яростно шинкуя лук для борща. Слезы струились по ее щекам, но я понимала – это не из-за лука.
– Тамар, она не чужая. Все-таки сестра нашего отца.
– Сестра отца! – Тамара метнула нож в раковину. – А где эта сестра была, когда ты в институте училась? Где была, когда отец лежал в больнице? Появилась лишь тогда, когда понадобилось жилье!
Я глубоко вздохнула и взглянула в окно. Во дворе тетя Ирина сидела на скамейке рядом с соседом дядей Василием. Они оживленно разговаривали, и Ирина смеялась так заразительно, что прохожие оборачивались.
– Она помогает по дому, – слабо возразила я.
– Помогает? – Тамара повернулась ко мне. – Она переделала твою квартиру под себя! Сергей теперь готов ночевать на работе, лишь бы не возвращаться домой.
В этот момент хлопнула входная дверь. Ирина вошла в прихожую, напевая что-то тихо.
– Девочки, я дома! – прокричала она. – Оля, ты здесь? Как работа?
Тамара пробормотала что-то в ответ и демонстративно отвернулась к плите. Ирина пожала плечами и направилась в комнату.
– Анна, давай в зале диван переставим? Смотреть телевизор неудобно.
– Тетя Ира, диван и так стоит хорошо, – устало ответила я.
– Ты не понимаешь в комфорте! Я не первый день живу, знаю, как лучше будет.
Она уже отодвигала диван, не дожидаясь моего согласия. Я посмотрела на Тамару, которая качала головой.
Все началось пять лет назад. Отец скончался внезапно – сердце не выдержало. Ирина приехала на похороны из Новоград-Волынского, плакала сильнее всех, рассказывала, какой замечательный был брат. После траурного мероприятия она подошла ко мне.
– Аннушка, я совсем одна осталась. Марина живет в Одессе, редко звонит. Может, я недельку у вас поживу? Соберусь с мыслями.
Я не могла отказать. Тетя казалась такой растерянной, беспомощной. Тогда Сергей сказал:
– Родственники есть родственники. Поживет немного, найдет себе место.
Но недели растянулись в месяцы, а месяцы – в годы. Ирина освоилась в нашей двухкомнатной квартире как рыба в воде. Заняла половину шкафа, расставила собственные фотографии, повесила на стену вышивку.
– Дом должен быть уютным, – говорила она. – Вы ведь молодые, не понимаете таких вещей.
Сначала я даже радовалась. Ирина готовила, убирала, встречала меня с работы горячим ужином. Но постепенно стало очевидно – она никуда не собирается уходить.
– Работу в моем возрасте найти невозможно, – объясняла она. – Да и здоровье не то. Давление скачет, спина ноет.
Сергей начал задерживаться на работе. Приходил поздно, молча ужинал и сразу ложился спать. Однажды он не выдержал:
– Анна, я устал жить в коммуналке. Хочу приходить домой, ходить в трусах по квартире, включать телевизор. А тут постоянно кто-то есть.
– Куда ей деваться? – спросила я.
– Не знаю. Но так дальше нельзя.
Тогда я впервые задумалась о разговоре с тетей. Но как сказать человеку, что он не нужен?
Тем временем Ирина стала совсем наглой. Переставляла мебель без разрешения, выбрасывала мои вещи, которые считала лишними. Приводила в дом соседа Василия, который каждый вечер задерживался допоздна, смотря телевизор.
– Василий Иванович такой интересный мужчина, – говорила она. – Всю жизнь в органах проработал. Столько историй рассказывает!
Дядя Василий действительно оказался увлекательным собеседником. Высокий, седой, с проницательными глазами. Рассказывал о работе в суде, о том, как люди делят имущество.
– Вот недавно был случай, – говорил он за ужином. – Жила женщина у родственников, помогала по хозяйству. Когда попросили съехать, подала в суд и выиграла! Получила долю в квартире.
Я тогда не обратила внимания на эти слова. Зря.
Отношения с Сергеем ухудшались. Мы почти не общались, а когда оставались наедине, только ссорились.
– Твоя тетка совсем обнаглела, – сказал он однажды. – Вчера заявила, что я слишком громко хожу по утрам. По своей собственной квартире!
– Она просто хочет, чтобы всем было комфортно.
– Комфортно? Мне будет комфортно, когда она съедет отсюда!
Я понимала, что он прав. Но как выгнать на улицу пожилую женщину, которая называет тебя дочерью?
Ирина будто чувствовала напряжение. Стала еще более услужливой, готовила любимые блюда Сергея, покупала дорогие продукты на пенсию.
– Я не нахлебница, – говорила она. – Стараюсь быть полезной.
Но пользы от нее становилось все меньше, а хлопот – все больше. Она начала болеть – то голова, то спина, то давление. Я водила ее к врачам, тратила отпуск на больничные.
– Анна, я не хочу быть обузой, – всхлипывала она. – Но что делать? Совсем одна, больная.
Дочь Марина звонила раз в месяц, формально интересовалась здоровьем и тут же переводила разговор на свои дела. Денег не присылала, в гости не приезжала.
– Видишь, как дети относятся к родителям, – говорила Ирина. – Только ты одна меня не бросила.
А я все больше понимала, что схожу с ума. Хотела ребенка, но как заводить детей в такой обстановке? Сергей об этом даже не говорил.
Тамара прямо заявила: – Анна, она тебя использует. Живет за твой счет и еще права качает.