– А что мне остается? Вы же меня выгоняете.
– Понимаю. Вы желаете жить отдельно от меня, а я стремлюсь обеспечить себе крышу над головой.
В суде Ирина предстала в образе несчастной старушки, которую мучают корыстные родственники. Она плакала, рассказывала, как заботилась о нас, вела хозяйство.
Дядя Василий присутствовал в зале поддержки. Марина специально приехала из Одессы на слушание.
– Моя мать всю жизнь помогала родственникам, – говорила она. – А теперь, когда ей нужна помощь, все отворачиваются.
Наш адвокат утверждал, что Ирина жила у нас временно, не участвовала в оплате коммунальных счетов и не занималась ремонтом. Однако у нее имелись справки о регистрации и свидетели из числа соседей.
– Ирина Петровна действительно жила как член семьи, – подтверждала соседка. – Покупала продукты, готовила, встречала детей из школы.
Процесс растянулся на три месяца. Ирина сохраняла уверенность, а мы с Сергеем испытывали нервозность. Адвокат отмечал, что шансы равны – пятьдесят на пятьдесят.
– Судья будет оценивать обстоятельства. Фактически она вела себя как член семьи.
В заключительный день слушания судья огласил вердикт. Ирине отказали в иске.
– Суд не обнаружил достаточных оснований для признания права на долю в квартире, – зачитал он. – Проживание по приглашению родственников не порождает права собственности.
Ирина побледнела. Марина вскочила с места.
– Это несправедливо! Пять лет моей жизни!
– Решение можно обжаловать, – произнёс судья.
Однако Ирина не стала подавать апелляцию. Видимо, дядя Василий объяснил, что шансов нет.
Мы ехали домой молча. Ирина была мрачна, я не знала, что сказать. Формально я выиграла, но чувствовала себя ужасно.
– Тетя Ира, я всё равно готова помочь найти жильё.
– Не нужно, – сухо ответила она. – Я сама справлюсь.
Через неделю она переехала к дяде Василию. Забрала вещи, не произнеся ни слова. Оставила лишь записку: «Спасибо за гостеприимство».
Я ожидала облегчения, но ощущала лишь пустоту. Квартира казалась безжизненной и чужой.
Сергей пытался меня поддержать.
– Не переживай. Она сама всё спровоцировала.
– Знаю. Но всё равно неприятно.
Тамара звонила каждый день.
– Анна, перестань мучить себя. Она тебя использовала.
– Может, я могла поступить иначе…
– Никак. Всё было заранее спланировано.
Полгода спустя я встретила дядю Василия на улице.
– Как дела? Как Ирина Петровна?
– Хорошо. Мы даже заявление в загс подали.
– Женитесь?
– Конечно. В нашем возрасте глупо жить гражданским браком.
Я поздравила его и пошла дальше. Значит, Ирина не так пострадала. Нашла нового кормильца.
Ещё через месяц узнала удивительную новость. Тамара встретила Марину в городе.
– Представляешь, – рассказывала она. – У Ирины есть доля в родительском доме в Буске. Половина дома! Она продала её дяде Василию за хорошие деньги.
– Значит, она не была бедной?
– Конечно нет! Просто хотела жить в городе, в комфорте. За чужой счёт.
Я долго не могла поверить. Значит, все эти годы Ирина изображала нищую и беспомощную? Разыгрывала спектакль?
Дома я была в смятении. Сергей встретил меня с улыбкой.
– Анна, у меня новость. Хорошая.
– Какая?
– Думаю, пора завести ребёнка. Теперь, когда живём отдельно.
Я обняла его и заплакала. Не от радости, а от усталости. Пять лет жизни, потраченных на чужого человека. Пять лет иллюзий о семейном долге.
Но теперь всё позади. Мы снова живём своей жизнью. Без посторонних, без фальшивых родственников.
А Ирина, наверное, сидит в своей новой квартире у дяди Василия и строит планы на будущее. Ищет новых родственников, которые поверят в её беспомощность.
Но это уже не мои заботы.