— Триста тысяч! — воскликнула она, всплеснув руками. — Откуда у нас такие средства? И этот мотоцикл… Мне страшно даже представить его на трассе.
— Дело вовсе не в деньгах, Наталья, — Александр с усталостью опустился на стул. — Проблема в его отношении. Он воспринимает нас как банкомат. Как людей, которые обязаны всё ему дать, но при этом не имеют права голоса.
— Это всё из-за Виктории, — вздохнула Наталья. — С её «Мерседесом» и состоятельным отцом. Он глядит на неё и начинает стыдиться нас.
Читайте начало этой истории здесь>>>
— Не думаю, что причина только в ней, — Александр задумчиво вертел чашку в руках. — Что-то стало меняться в нём ещё до этого.
Наталья отвела глаза.
— Ты это заметил? — спросила она почти шёпотом.
— Конечно. Он начал отдаляться ещё до того, как уехал. Помнишь, как захлопнул дверь во время того семейного ужина? Как отказался ехать с нами на дачу в конце августа?
Они проговорили до самой полуночи: вспоминали события, анализировали поведение сына, стараясь понять момент, когда всё пошло наперекосяк. Было больно об этом говорить, но вместе с тем они чувствовали облегчение от того, что наконец поделились своими мыслями друг с другом.
Когда уже легли спать, Наталья повернулась к нему в темноте.
— Саша… мне нужно тебе кое-что сказать, — её голос дрожал. — Помнишь ту ссору в мае? Когда Мирослав провалил экзамен по математике…
— Помню.
— Я тогда… я сказала ему правду: что мы ему не родные…
Время будто застыло.
— Я тогда призналась ему… что мы его усыновили в четыре года. Что его настоящая мать отказалась от него…
Александр остолбенел. В комнате повисла такая тишина, что за стеной можно было различить звук работающего телевизора у соседей.
— Зачем ты это сделала?.. — выдавил он наконец.
— Я сама не знаю… Саша… — всхлипнула она. — Он кричал тогда: мол, мы его не любим… говорил про других родителей… Я сорвалась… Хотела показать ему всё то добро и заботу… А он просто замолчал после этого разговора… И с тех пор он стал другим…
Александр лежал молча и смотрел вверх; внутри росла тяжесть и пустота. Четырнадцать лет они хранили эту тайну. Строили семью без деления на «своих» и «чужих» – просто мама с папой и сыном под одной крышей. И теперь всё перечёркнуто одной фразой – сказанной на эмоциях…
— А ты уверена, что он ничего не помнил? — спустя долгое молчание спросил Александр. — В четыре года память уже формируется…
— Помнишь тот день? Когда мы забирали его из детского дома? — тихо ответила Наталья. — Он был испуганный до предела… почти не разговаривал… Потом психолог объяснила: у него амнезия из-за травмы… Он даже мать свою не помнил… Она ведь сильно пила – соседи вызвали опеку…
Александр тяжело выдохнул.
— А когда он спрашивал про тех людей из своих снов… Мы же говорили ему тогда: это ты гостил у моей сестры во время ремонта… — Он покачал головой с горечью. — Мы ведь старались как лучше…