— Не заставляй меня мёрзнуть на улице! — раздаётся раздражённый голос из домофона. — Открой немедленно!
Я нажимаю кнопку сброса и отхожу от панели.
Проходит несколько минут, и вдруг звонит мобильный. На экране высвечивается незнакомый номер. Я игнорирую вызов. Потом звонок повторяется. И снова.
На десятый раз всё же беру трубку:
— Ярина!
— Почему ты такой бессердечный? — восклицает Ирина, не давая мне вставить ни слова. — Я пришла к тебе с открытым сердцем, мне больше некуда идти! Тимофей меня бросил, продал квартиру, а я теперь вынуждена жить в подвале! — её голос срывается на рыдания. — Ты можешь себе представить? Твоя мать, учительница с высшим образованием, скитается по чужим углам…
Речь идёт о Тимофее — ради него она пятнадцать лет назад уехала в Харьков, оставив меня восьмилетнюю вместе с Богданом.
— Ты уже взрослая, Ярина, а мама тоже имеет право быть счастливой, — говорила она тогда.
Помню себя стоящей в коридоре в ночной рубашке: я наблюдала за тем, как она аккуратно наносит алую помаду. Она выглядела безупречно.
Я спросила её тогда, когда она вернётся домой. Она улыбнулась и пообещала позвонить. Потом я умоляла взять меня с собой. В ответ услышала ту же надоевшую чушь про личное счастье и то, что я уже достаточно взрослая и справлюсь сама.
— Говори прямо, — холодно произношу в трубку. — Сколько тебе нужно?
Наступает пауза. В трубке слышно только её тяжёлое дыхание.
— Ярина… успокойся… — пробормотала она едва слышно. — Я ведь не прошу милостыню… Всё-таки я твоя мать…