— Она снова не пригласила меня на день рождения внучки! — голос свекрови дрожал от обиды, но Тамара ощущала в нём привычную попытку манипуляции.
Тамара стояла у окна и смотрела, как во дворе играют дети. Вчера её собственная дочь Оля отпраздновала четвёртый день рождения в узком семейном кругу — только родители и крёстная. Без Веры Ивановны. Причины для этого были более чем веские.
— Вера Ивановна, мы же уже обсуждали это, — пыталась сохранять спокойствие Тамара. — После того случая…
— После какого случая? — резко перебила свекровь. — Я всего лишь выразила своё мнение о твоём воспитании! Как бабушка имею на это право!
Тамара закрыла глаза, припоминая тот ужасный вечер три месяца назад. Вера Ивановна пришла в гости и во время ужина, при ребёнке, начала критиковать всё подряд: от выбора детского сада до одежды Оли. Когда девочка расплакалась от громкого голоса бабушки, та заявила, что ребёнок избалован и плохо воспитан.
— Вы назвали мою дочь капризной и невоспитанной перед всеми гостями, — напомнила Тамара. — После этого Оля неделю боялась, что бабушка снова придёт и начнёт ругаться.
— Я просто сказала правду! — возмутилась Вера Ивановна. — Девочка должна уметь себя вести! А ты её распустила!
В этот момент в комнату вошёл Дмитрий. Увидев выражение лица жены, он сразу понял, с кем она разговаривает. Тамара включила громкую связь.
— Мама? — осторожно произнёс он.
— Дмитрий! Сынок! — голос Веры Ивановны тут же стал ласковым. — Твоя жена не пустила меня на день рождения Олечки! Я же бабушка! Имею право видеть внучку!
Дмитрий обменялся взглядом с Тамарой. Они уже не раз обсуждали эту ситуацию. После каждого визита свекрови в доме воцарялась напряжённость, Оля становилась капризной и плаксивой, а сама Тамара чувствовала себя истощённой.
— Мама, мы решили пока ограничить общение, — твёрдо сказал Дмитрий. — В этом виновата ты сама.
— Я? Виновата? — повысила голос Вера Ивановна. — Я всю жизнь старалась для вас! А вы меня от внучки отдаляете! Это Тамара тебя настроила! Она всегда меня не любила!
— Никто никого не настраивал, — взял телефон у жены Дмитрий. — Мама, давай поговорим спокойно. Если хочешь видеть Олю, нужно соблюдать наши правила. Никакой критики при ребёнке, никаких сравнений с другими детьми, никаких замечаний о нашем воспитании.
— Правила? — рассмеялась Вера Ивановна. — Вы, дети, будете мне, матери, диктовать правила? Я одна вырастила тебя, всё для тебя делала, а теперь — правила?
— Именно правила, — подтвердил Дмитрий. — Либо ты их принимаешь, либо общение прекращается.
В трубке повисла тишина, потом послышались всхлипывания.
— Вы меня в могилу загоните, — драматично произнесла Вера Ивановна. — Сердце уже не выдерживает таких переживаний. Вчера давление подскочило, скорую вызывала.
Тамара закатила глаза. Это был излюбленный приём свекрови — нажимать на жалость, играть роль жертвы. Раньше Дмитрий сразу бежал к матери, но за последний год он научился распознавать такие манипуляции.
— Мама, если тебе плохо, обратись к врачу, — спокойно ответил он. — Мы готовы помочь с лекарствами, если нужно. Но наше решение остаётся в силе.
— Не нужна мне ваша помощь! — взорвалась Вера Ивановна. — Обойдусь! Но запомни, сынок, как ты со мной поступил! Когда Тамара тебя бросит и заберёт ребёнка, не приходи ко мне жаловаться!
Она отключилась, оставив супругов в тяжёлом молчании.
— Она никогда не изменится, — вздохнула Тамара, опускаясь на диван.
Дмитрий присел рядом и обнял жену.
— Знаю. Но мы обязаны защищать Олю от её токсичного влияния. Помнишь, как она при ребёнке заявила, что ты плохая мать?
Тамара кивнула. Этот случай стал последней каплей. Тогда Оля подбежала к маме и сказала: «Мамочка, ты хорошая! Не слушай бабушку!» Четырёхлетний ребёнок защищал маму от нападок взрослого — это было слишком.
— Может, мы слишком жёстко поступаем? — задумался Дмитрий. — Всё же она моя мать, бабушка Оли.
— Дмитрий, мы дали ей много шансов, — напомнила Тамара. — Помнишь новогодний ужин? Она весь вечер повторяла, какой ты был идеальный ребёнок, а Оля — сплошное разочарование. При ребёнке! Оля потом спрашивала, почему бабушка её не любит.
— Помню, — потёр лицо Дмитрий. — Просто… Она одна. У неё никого кроме нас нет.
— Это не повод терпеть её выходки, — мягко сказала Тамара. — Мы предложили ей условия. Если она их примет — пусть общается с внучкой. Но под нашим контролем и с соблюдением границ.
В течение следующей недели Вера Ивановна звонила ежедневно. То плакала, то угрожала, то снова рыдала. Дмитрий перестал брать трубку, и она переключилась на Тамару, оставляя длинные голосовые сообщения с обвинениями и претензиями.
«Ты разрушила мою семью! Отняла у меня сына и внучку! Надеюсь, ты довольна!» — звучало в одном из сообщений.
«Я всё понимаю! Ты ревнуешь меня к Дмитрию! Боишься, что он любит мать больше, чем тебя!» — в другом.
«Оле нужна бабушка! Ты лишаешь её важной части семьи! Это преступление против ребёнка!» — в третьем.
Тамара удаляла сообщения, не слушая до конца. Но однажды вечером Вера Ивановна превзошла саму себя.
— Тамара, открывай, я знаю, что вы дома! — её голос звучал за дверью.
Было девять вечера, Оля уже спала. Тамара и Дмитрий переглянулись.
— Не открывай, — шепнула Тамара.
Однако Вера Ивановна не унималась. Она звонила в дверь, стучала, громко причитала.
— Соседи же услышат, — встревожился Дмитрий.
Он подошёл к двери, но не открыл.
— Мама, уйди, пожалуйста. Оля спит. Мы поговорим завтра.
— Завтра, завтра! — кричала Вера Ивановна. — Вы меня кормите завтраками! Открывайте немедленно! Я мать, имею право!
В этот момент из детской послышался плач. Оля проснулась от шума.
— Мамочка, кто там кричит? — девочка выглянула из комнаты, тревожно глядя на родителей.
— Всё хорошо, солнышко, иди спать, — Тамара подхватила дочку на руки.
— Это бабушка? — Оля прижалась к маминым плечам. — Она опять злится?
Сердце Тамары сжалось. Ребёнок боялся собственной бабушки.