Я повернулась к Андрею. – Твои вещи, – кивнула я на чемодан, стоящий в коридоре, – курьер доставит их твоей маме завтра.
Документы на развод находятся у моего адвоката.
А теперь, пожалуйста, покиньте мой дом.
Не дожидаясь ответа, я медленно и нарочно захлопнула дверь прямо перед ними.
Щелкнул замок.
За дверью еще некоторое время раздавались приглушённые крики.
Обвинения сыпались с обеих сторон.
Он кричал о ребёнке, она — о том, что он беден.
Потом наступила тишина.
На следующее утро я позвонила отцу.
Спокойно, без слёз, лишь излагая факты, я рассказала ему всё.
Он долго молчал, а затем произнёс: «Понимаю, дочь.
Ты поступила правильно».
Спустя неделю мне позвонил Андрей.
Номер был незнакомым.
Голос звучал совсем иначе. – Нина… прости меня.
Я вёл себя как идиот.
Эта Ольга… она мне мозги совсем запутала.
Я слушала молча. – Меня уволили.
Иван Михайлович заявил, что я его подставил.
Я живу у матери, она пилит меня с утра до вечера.
Нина, я потерял всё.
Давай попробуем начать заново?
Я сделала паузу. – Знаешь, Андрей, я проверила наши общие счета.
И обнаружила несколько кредитов, оформленных на моё имя без моего ведома.
На «развитие бизнеса».
Так что я продала нашу машину.
Хватило ровно, чтобы погасить все долги.
На том конце провода повисла гнетущая тишина. – Как… ты могла продать?
Ты не имела на это права! – Я имела право защитить себя и своё будущее, – твердо ответила я. – А твоё будущее теперь целиком зависит от тебя.
Живи с этим.
Я положила трубку.
Год спустя.
Я сидела в небольшом кафе на одной из улиц Львова, делая эскиз в своём альбоме.
За год я объездила почти всю Италию, и моя забытая страсть к рисованию превратилась во что-то большее.
Я начала продавать акварели через интернет.
В тот день случайно открыла социальную сеть.
И увидела сообщение от двоюродной сестры: «Нина, привет!
Видела твои рисунки, это просто фантастика!
Слушай, тут такое дело… Помнишь твоего Андрюшу?
Его мама, Тамара Сергеевна, недавно звонила моей маме, жаловалась».
Я усмехнулась и продолжила читать. «Оказывается, после развода Андрюша совсем развалился.
Пожил у неё месяц, а потом она сама выгнала.
Он вроде уехал на заработки и пропал.
А с твоей Ольгой вообще цирк.
Она пыталась к родителям вернуться, но дядя Владимир её на порог не пустил.
Сказал, что пока не извинится, знать её не хочет.
Она помыкалась, нашла какого-то мужчину, переехала к нему.
Но он через два месяца выставил её за дверь.
Говорят, она пыталась его обмануть на деньги.
Сейчас работает продавщицей в круглосуточном магазине.
А самое смешное, – заканчивается сообщение, – Тамара Сергеевна теперь всем рассказывает, какую замечательную невестку она потеряла».
Я закрыла сообщение.
Ни злорадства, ни удовлетворения не было.
Было… равнодушие.
Их жизнь, их выбор и их последствия.
Они сами написали свою историю.
Я посмотрела на свой рисунок — залитую солнцем площадь, голубей, пьющих воду из фонтана.
Вспомнила, как Андрей смеялся над моим увлечением, называя его «детской мазнёй».
Как Ольга заявляла, что художники — нищие.
Оба пытались вписать меня в рамки своего мира.
Я отложила карандаш и сделала глоток эспрессо.
Горечь кофе казалась приятной.
Победа — это не когда твои враги унижены.
Победа — это когда их жизнь и мнение перестают иметь для тебя значение.
И в тот момент, под тёплым итальянским солнцем, я ощутила, что выиграла окончательно.