Поднявшись со скамейки, Тамара уверенно направилась в дом. Гости, по-видимому, уже начали расходиться — во дворе стояло несколько автомобилей, но их число заметно уменьшилось по сравнению с началом вечера.
В квартире она застала Виталия, который приводил в порядок стол. Он поднял взгляд, заметив её появление.
— Куда это ты так быстро ушла? Гости интересовались, где ты.
— Собираюсь. Мы уезжаем к Тамаре Сергеевне.
— Что за нелепости? Только потому, что я тебя остановил? Тамара, ты слишком преувеличиваешь.
Она прошла в детскую и начала укладывать детские вещи в сумку. Виталий последовал за ней.
— Прекрати устраивать сцену. Завтра у меня важная встреча, нужно хорошо выспаться.
Тамара молчала. Она разбудила Олю, объяснив, что они отправляются к бабушке. Девочка заплакала, не понимая происходящего, но мать оставалась непреклонной.
— Тамара, хватит! — повысил голос Виталий. — Ты не имеешь права просто так уехать!
— Имею, — тихо ответила она, взяв на руки сонного Илью. — И уезжаю.
Последующие несколько дней пролетели словно в тумане. Тамара Сергеевна не задавала лишних вопросов, помогала с детьми, готовила. Тамара много плакала, но постепенно мысли прояснялись.
Виталий звонил ежедневно. Сначала извинялся, просил вернуться, уверял, что такого больше не повторится. Затем начал обвинять её в разрушении семьи, утверждая, что детям необходим отец. Позже перешёл к угрозам — обещал не дать развода, отнять детей.
— Если ещё раз услышу угрозы, — сказала Тамара во время последнего разговора, — буду общаться с тобой только через полицию.
После этого звонки прекратились.
Спустя неделю Тамара подала заявление на развод. Консультация с юристом показала, что её позиция достаточно сильна — имеются свидетели домашнего насилия (мать, которая видела синяки, когда Тамара приезжала в гости), а также записи некоторых разговоров на телефоне.
Сидя в кафе после встречи с адвокатом, Тамара смотрела в окно на играющих на площадке детей. Впервые за долгие годы она ощущала свободу. Да, впереди предстоят серьёзные испытания — развод, поиск работы, новое жильё. Но она больше не боялась. Она перестала ходить на цыпочках, терпеть унижения, учить детей тому, что такие отношения — это норма.
Оля уже не спрашивала, когда они вернутся к папе. Адаптация детей проходила легче, чем Тамара ожидала. Возможно, они тоже ощущали напряжение в доме, страдали от постоянных ссор.
Вечером, укладывая детей спать, Тамара размышляла о том, какой она была раньше. Тихой, покорной, готовой на любые жертвы ради сохранения семьи. Она боялась разрушить то, что строила тринадцать лет. Теперь же понимала — она не разрушала семью, а спасала себя и своих детей.
— Тамара Сергеевна, а мы будем жить у бабушки? — спросила Оля, когда мать читала ей сказку.