Владислава заплакала. Беззвучно, будто слёзы были слишком тяжёлыми, чтобы упасть.
А потом произошло нечто неожиданное. Девочки, которые сперва смотрели друг на друга как на отражение из другого измерения, уже спустя час хохотали над каким-то нелепым роликом в телефоне. Перебрасывались чипсами. Спорили, у кого лучше получается рисовать единорогов.
— Мам, а мы можем со Златой в кино пойти в субботу? — спросила та самая Злата, показывая на девочку, с которой у неё было одно сердце на двоих, но разные мамы.
Владислава глубоко вздохнула. До самой души.
Может быть, не так уж важно, чья кровь течёт по венам. Главное — кто рядом в трудную минуту. Кто погладит по волосам, когда ты плачешь. Кто скажет: «Я здесь» — и действительно останется.
Она прижала к себе ту девочку, что стала ей родной не по крови. И впервые за долгие месяцы ощутила — всё наладится. Не идеально. Не быстро. Но обязательно станет легче.
Часть 3: «Кровь и сердце»
Прошёл год. Девочки стали как настоящие сёстры — не по происхождению, а по внутренней связи. Они спорили из-за ерунды: кто займет место у окна или кто без разрешения взял блеск для губ. Смеялись над шутками, которые взрослым казались странными. Обменивались одеждой просто ради веселья. Иногда называли друг друга «сестричка». А порой говорили: «Я бы хотела быть тобой».
Но однажды Злата — та самая дочь Владиславы по крови — не пришла на их обычную встречу в парке. Ганна прислала короткое сообщение:
«Сегодня не получится. Приболели»
Владислава не придала этому значения сразу же. Но когда подобное повторилось ещё дважды и Злата перестала отвечать на звонки, она почувствовала тревогу.
Она набрала номер сама. Ганна ответила не сразу; пауза затянулась настолько долго, что казалась вечностью… Потом раздался голос — глухой и вымученный:
— Алло…
— Что происходит? — прямо спросила Владислава.
Ответом была тишина и только дыхание в трубке… Затем прозвучал едва различимый шёпот:
— Она… Злата увидела результат ДНК-теста… Случайно нашла среди моих бумаг…
У Владиславы похолодело внутри; лицо побледнело от внезапного прилива страха.
— И?..
— Она сказала… что ненавидит меня… Что я украла у неё жизнь… — голос Ганны сорвался на кашель; слышно было: она сдерживает рыдания. — Она требует… чтобы я отдала её вам…
Вечером раздался звонок в дверь. На пороге стояла Злата — бледная, с опухшими от слёз глазами и рюкзаком за спиной; на плече сидел плюшевый мишка — тот самый её медвежонок.
— Я больше не могу там жить… — прошептала она едва слышно. — Она мне чужая…
Владислава застыла в дверях от потрясения… За её спиной стояла другая Злата — та самая девочка, которая выросла здесь рядом с ней… Та самая, что называла её мамой и оставляла записки с сердечками под подушкой…
— Мам?.. Это правда?.. — дрогнувшим голосом спросила она.
Владислава схватилась за дверной косяк как за спасение… Всё вокруг рухнуло… Ещё год назад она мечтала об этом моменте: вернуть свою плоть и кровь… Но сейчас сердце разрывалось пополам…
Потому что обе девочки смотрели ей прямо в душу одним немым вопросом:
«Кого ты выберешь?»
Часть 4: «Разлом»
Три дня квартира словно застыла во льду молчания… Родная дочь Владиславы спала на раскладушке посреди гостиной; та же девочка, которая росла здесь все эти годы рядом с ней – запиралась у себя и выходила лишь по необходимости… Муж часами курил на балконе молча – избегая встреч со всеми тремя…
Дом превратился в клетку боли – каждый шаг отзывался эхом напряжения…
На четвёртый день раздался звонок из школы…