— Я хотела защитить себя, — произнесла Оксана спокойно. — Потому что никто другой этого за меня не сделает.
— Ты рушишь нашу семью! — голос Павла сорвался на крик.
— Нет, — она покачала головой. — Я спасаю свою жизнь.
Павел схватил сумку, с размаху бросил её на пол, резко развернулся и вышел, хлопнув дверью так сильно, что стены задрожали.
Оксана прикрыла глаза.
В квартире воцарилась тишина.
Она проснулась именно от этой тишины. Не от звонка телефона, не от шума за стенкой или поворота ключа в замке — просто от полной и непривычной тишины. Лежала на диване под пледом и слушала размеренное тиканье часов с кухни. Тик-так. Тик-так. Казалось, время наконец-то сбавило ход.
Прошло три дня с того момента, как она выставила за дверь Павла вместе с Раисой. За это время никто не позвонил, никто не пришёл и даже не попытался вернуть её обратно. Она ожидала мольбы от Павла, упрёков от свекрови, пересудов соседей. Но всё оказалось иначе: только молчание.
Оксана поднялась с дивана, потянулась и ощутила ломоту в теле — слишком долго лежала и держала напряжение внутри себя. На кухне её ждал вчерашний кофе: кофемашину она забыла выключить вечером. Сделав глоток горького напитка и поморщившись от вкуса, включила телефон.
Двадцать пропущенных вызовов: десять от Павла, пять от Раисы и остальные — с незнакомых номеров. Одно сообщение пришло от риелтора: «Документы готовы. Когда встречаемся?»
Она написала в ответ: «Сегодня в три.»
Раиса появилась около четырёх. Оксана открыла дверь и увидела её: то же пальто, та же сумка через плечо… но лицо было другим — перекошенным злостью и усталостью одновременно. Глаза налились краснотой, губы плотно сжаты, а пальцы так крепко обхватывали ремень сумки, что побелели костяшки пальцев.
— Что ты натворила?! — прошипела она без всяких приветствий.
— Я продаю квартиру, — спокойно произнесла Оксана.
— Ты не имеешь права! — Раиса шагнула ближе; голос дрожал от ярости. — Это дом моего сына!
— Это моя собственность, — твёрдо ответила Оксана. — И я распоряжаюсь ею по своему усмотрению.
— Ты дрянь! — закричала свекровь; терпение лопнуло мгновенно. Она словно взорвалась изнутри: — Ты рушишь его судьбу! Эгоистка! Ты…
— Я устала быть вашей дойной коровой, — перебила её Оксана тихо но отчётливо. — Устала быть той стороной уравнения, которая всегда должна терпеть всё подряд… Я больна, Раиса. Мне тяжело стоять на ногах… А вы оба только требуете снова и снова… Хватит!
— Ты не посмеешь! — Раиса подошла ещё ближе; пальцы судорожно вцепились в ремень сумки сильнее прежнего. — Я обращусь к юристу! Этот договор можно оспорить!
— Обращайся куда хочешь… Но квартира уже продана.
Свекровь застыла на месте.
— Что ты сказала?
— Документы подписаны час назад, — ответила Оксана с лёгкой улыбкой без радости; скорее облегчённой выдохнувшей улыбкой человека после долгого напряжения. — Деньги уже переведены риелтором покупателям… Завтра новые владельцы въезжают сюда жить.
Раиса побледнела до синевы под глазами.
— Нет… ты… ты не могла…
— Могла… И сделала это сознательно.
Неожиданно свекровь бросилась вперёд и схватила её за плечи; пальцы впились в кожу сквозь ткань одежды так сильно, что стало больно.
— Ты всё разрушила! Всё уничтожила! Моего сына погубила! Он теперь никто из-за тебя!
Оксана резко вырвалась из хватки:
— Ваш сын сам себя разрушает каждый день заново… Он никогда бы не выбрал меня по-настоящему… Всегда был вашим послушным мальчиком… А я больше не хочу участвовать в этом спектакле под названием “семья”.
Раиса попятилась назад; грудная клетка тяжело вздымалась при каждом вдохе:
— Ты об этом пожалеешь… Никто рядом с тобой больше не останется…
Оксана закрыла перед ней дверь:
— Я уже одна…
Поздним вечером появился Павел. Она открыла ему дверь: глаза у него были красные как после бессонных ночей или слёз; лицо заросло щетиной; руки беспокойно двигались без цели – он явно чувствовал себя потерянным человеком.
— Скажи честно… ты правда продала квартиру? – спросил он хриплым голосом сквозь пересохшее горло?
Оксана кивнула:
— Да…
Он опустил взгляд:
— Зачем?
Она посмотрела ему прямо в глаза:
— Потому что я хочу жить по-настоящему… а не выживать каждый день ради кого-то другого…
Он сжал кулаки:
— Ты уничтожила нашу семью…
Она покачала головой:
— Нет… Это сделал ты сам… Всегда выбирал маму вместо меня… Никогда даже не интересовался моим состоянием… Только брал всё подряд…
Он прошептал еле слышно:
— Но я любил тебя…
Оксана снова покачала головой:
— Нет… ты любил комфортную жизнь рядом со мной… Жену-домработницу без претензий… Но я больше такой быть не собираюсь…
Павел ничего не сказал – просто повернулся и ушёл прочь из квартиры навсегда…
Оксана закрыла за ним дверь тихо…
На следующий день она стояла у входа в свою новую квартиру – пусть небольшую по площади – но светлую и уютную; балкон выходил прямо на зелёный парк неподалёку… В кармане лежали ключи – настоящие символы новой жизни…
Она глубоко вдохнула воздух – пахло травой после дождя…
Телефон завибрировал в руке: сообщение от адвоката гласило – «Раиса подала иск о признании брачного договора недействительным… но у неё почти нет шансов».
Улыбка тронула губы Оксаны…
Она достала телефон из кармана и набрала номер Нади:
– Алло? – услышался знакомый голос матери на другом конце провода…
– Мам… – сказала Оксана спокойно.– Я свободна…
Финал