— Это тебе, для вдохновения, — произнесла она, ставя пакет на стол. — Ну, рассказывай, что у тебя за лицо такое?
Тамара глубоко вздохнула и поделилась историей о встрече в кафе. Оксана внимательно слушала, жуя пирожок, и лишь однажды вмешалась:
— Серьёзно? Пятно на пальто? Это же Виктор, он всегда был педантичен.
— Уже нет, — отозвалась Тамара. — И этот его тон… словно он пытается что-то доказать.
Оксана покачала головой:
— Берегись, Тамара. Такие, как он, возвращаются, когда у них всё разваливается. А ты теперь другая. Посмотри на себя: бизнес, дети, дом. Ты даже кошку приучила не воровать со стола.
Тамара улыбнулась. Оксана всегда умела снять напряжение. Они ещё поговорили — о заказах, о школьном концерте Юли, о том, как Игорь учится завязывать шнурки. Когда Оксана ушла, Тамара ощутила некоторую лёгкость. Но вопрос всё ещё оставался: зачем он подошёл?
Вечером, уложив детей спать, она села за вязание. Спицы ритмично стучали, узор ложился аккуратно. Но в голове не выходили из памяти его слова: «Рад был увидеть». Она отложила спицы, налив себе ещё чаю. Барсик запрыгнул на диван и прижался носом к руке. Тамара ласково гладила его, раздумывая: может, это просто совпадение? Или он хочет что-то вернуть?
День был пасмурным, низкое небо окутывали тяжёлые облака с запахом сырости. Тамара забрала Игоря из детского сада, зашла в магазин за молоком и вернулась домой. Юля уже сидела за уроками, напевая что-то под нос. Тамара поставила чайник, достала пряжу. Обычный ритм, который она высоко ценила.
Ближе к полудню телефон завибрировал. Пришло сообщение от Виктора: «Тамара, привет. Можно встретиться? Хочу поговорить. Ничего серьёзного, просто… ну, ты понимаешь».
Она застыла, глядя на экран. Пальцы замерли над клавиатурой. Ответить? Проигнорировать? В голове всплыли слова Оксаны: «Когда у них всё рушится». Тамара отложила телефон, вымыла чашку, переложила пряжу. Но затем всё же написала: «Ладно. Сегодня в шесть, в парке у пруда».
Она не была уверена в правильности своего решения. Но сидеть в неведении казалось хуже. Пусть скажет, что хочет, и всё станет ясно.
В парке стояла прохлада. Листья шуршали под ногами, пруд отражал серое небо. Виктор ждал у скамейки, сжимая в руках тот же пластиковый стакан. Пальто выглядело чище, но тёмные круги под глазами остались.
— Спасибо, что пришла, — произнёс он, садясь рядом, но с небольшой дистанцией.
— Говори, — ответила Тамара, скрестив руки на груди.
Он глубоко вздохнул и посмотрел в сторону пруда.
— Я много обдумывал. После того, как ушёл… Знаешь, сначала кажется, что это свобода. Ходишь, куда хочешь, делаешь, что нравится. Никто не спрашивает, где был. Но потом… Пустота, Тамара. Никто не ждёт. Никто не варит твой компот с яблоками.
Она молчала. Его речь звучала искренне, но что-то в ней настораживало. Будто он репетировал эти слова.
— Я не прошу вернуться, — продолжил он. — Просто… хочу видеть детей. Может, заскочу как-нибудь? Просто посижу, поговорю. Без намёков.
Тамара посмотрела на его руки. Стакан сжимался в пальцах. Она знала этот жест — он всегда так нервничал.
— Я подумаю, — сказала она наконец. — Напишу.
Он кивнул, попытался улыбнуться. Тамара ушла, не оглядываясь. Дома она налила себе чай и устроилась у окна. Дождь барабанил по подоконнику, Барсик дремал на диване. В голове звучал его голос: «Пусто, Тамара». Но жалости она не испытывала. Лишь усталость.
Тамара провела субботнее утро, занимаясь привычными делами: проверила заказы, ответила на сообщения клиентов, сложила в коробку два свитера для отправки. Юля помогала сортировать пряжу, раскладывая мотки по оттенкам, а Игорь строил башню из кубиков, напевая песенку из мультфильма. Дом наполнялся запахом картошки, которую Тамара поставила варить, и свежемолотого кофе — маленькой роскошью, позволяемой по выходным. Но внутри царило беспокойство. Сегодня должен был прийти Виктор.
Она долго сомневалась, прежде чем написать ему: «Приходи в субботу. К семи. Только ужин». Решение далось трудно. Дети скучали по отцу — Юля иногда спрашивала, почему папа больше не живёт с ними, а Игорь, хоть и маленький, иногда грустно смотрел на старые фотографии. Но Тамара не была уверена, что Виктору место в их жизни. Два года назад он ушёл, оставив лишь записку. Сейчас его внезапное появление казалось ей не случайностью, а чем-то, что нужно прояснить раз и навсегда.
К шести часам кухня преобразилась. Тамара накрыла на стол: расставила тарелки, разложила вязаные салфетки, которые связала для прошлогодней ярмарки, но оставила дома. Они были тёмно-зелёного цвета с узором из ромашек, и Юля всегда говорила, что они «как из сказки». В духовке запекались котлеты, на плите жарилась картошка с луком, а в центре стола стояла миска с салатом из помидоров и огурцов — простой, но такой родной. Тамара стремилась создать уютную атмосферу, но не для Виктора. Для детей. Для себя.
Когда в дверь позвонили, Юля бросилась открывать. Игорь, сидя на ковре, настороженно поднял голову. Тамара вытерла руки полотенцем и глубоко вдохнула. Она была готова.
Виктор стоял на пороге с пакетом конфет и бутылкой яблочного сока. Его пальто выглядело чище, чем в кафе, но всё ещё мятое, а под глазами — те же тёмные круги. Он улыбнулся, но улыбка получилась неловкой, словно он репетировал её перед зеркалом.
— Привет, ребята! — сказал он, протягивая Юле конфеты. — Это вам. Игорь, а ты как, герой?