Обида охватила Мирона, Леся вела себя раздражённо, а Оксана изо всех сил старалась удержать шаткое равновесие в этой непростой семье. Они выработали определённые правила: Оксана водила дочь к отцу так, чтобы мужчины не пересекались; никогда не оставляла Лесю наедине с Мироном — их разговоры неизменно перерастали в ссоры; даже к празднику 8 Марта она готовила открытки заранее, лишь бы Леся не обмолвилась чем-то, что могло бы задеть Мирона и привести к раскрытию тайны.
Позже Оксана вновь забеременела — и её охватил страх. Она боялась, что второй ребёнок окажется копией Леси, что Кирилл всё поймёт, что Леся начнёт ревновать и злиться из-за Мирона, а тот может проговориться прямо в роддоме.
Договорились: мать будет присматривать за Лесей во время родов. Та согласилась, несмотря на то что уже была бабушкой двоих внуков. Но за день до предполагаемой даты её срочно положили в больницу — обострилась желчнокаменная болезнь. Муж матери был против ещё одного ребёнка в доме, брат с женой трудились без передышки. Тогда Оксана решила отвести дочь к Кириллу — но он уехал в командировку. Мысль оставить девочку у свекрови её категорически не устраивала.
— Разве я не могу сам позаботиться о дочери? — возмутился Мирон.
Роды оказались тяжёлыми: кесарево сечение, у младенца диагностировали желтуху — пришлось задержаться в больнице дольше обычного. Дома царило напряжение: казалось, будто время отсчитывает секунды до неминуемого взрыва. Мирон уверял её, что всё под контролем, но девочка избегала разговоров с ней, и Оксане казалось — он уже всё рассказал.
Поговорив с соседками и услышав от них совет быть честной («всё равно правда всплывёт»), она решилась набрать номер Кирилла:
— Мне нужно кое-что тебе сказать.
— Что именно? — услышала она его голос.
Наступила долгая пауза: ей требовалось собраться с духом.
— О Лесе…
— Что случилось с Лесей? — спросил он встревоженно.
Оксана нервно начала говорить и уже была готова открыть всю правду:
— Она дочь твоего «друга». Я давно об этом знаю.