Станислав Литвин взял в руки книгу с выражением крайнего отвращения, будто держал нечто мерзкое. Тяжёлая. Бумага добротная. На задней стороне обложки — фотография. Екатерина Возняк. Но не та, что осталась в его памяти: уставшая от быта женщина в бесформенном свитере, а уверенная, элегантная леди с лёгкой ироничной улыбкой и ухоженной причёской. В её взгляде было что-то новое — чужое.
— Фотошоп, — процедил он с презрением. — Дешёвый приём.
Он раскрыл книгу наугад и пробежался по строчкам. Короткие предложения, простая речь. Ни сложных конструкций, ни образных сравнений.
— И это называют бестселлером? — усмехнулся он с сарказмом. — Никита Новиков, да сейчас каждая вторая доморощенная писательница так пишет: села за ноутбук, накатала свои женские страдания, заплатила издательству — и вот тебе «автор». Это же самиздат чистой воды. Тираж сто штук: половину раздала подругам, остальные пылятся где-нибудь на балконе.
— Папа, там тираж пятьдесят тысяч… — тихо возразил Никита Новиков. — И это уже третий выпуск. Книга входит в топ продаж и даже получила какую-то литературную премию.
Станислав Литвин захлопнул книгу с такой силой, что сын вздрогнул.
— Не выдумывай ерунду! Какая премия? «Слеза уставшей хозяйки»? Никита Новиков, я твою мать знаю лучше всех! Её максимум — школьное сочинение про летние каникулы в пятом классе… И то на тройку! У неё нет ни воображения, ни образования толком, ни словарного запаса приличного! Всё это фальшь! Очередной спектакль! Наверняка нашла себе какого-нибудь богатого ухажёра и тот решил сделать ей подарок: купил книжку вместе с наградой!
Он бросил книгу на стол как ненужную вещь.
— Убери это отсюда. Не хочу видеть эту макулатуру у себя дома.
Никита Новиков молча убрал том обратно в рюкзак. Он понимал: спорить бесполезно. Отец всегда жил по своим правилам — если факты не совпадали с его убеждениями, он просто их игнорировал.
— Как скажешь… Я пойду.
— Возьми деньги, — уже спокойнее произнёс Станислав Литвин. Он не хотел портить отношения с сыном из-за выходок Екатерины Возняк.
— Не нужно… У меня есть.
Никита Новиков ушёл, а Станислав Литвин остался один перед остывшей пиццей и неприятным привкусом внутри. Что-то во взгляде сына задело его глубоко… Там не было протеста или злости — только жалость? Жалость к нему самому? Это было унизительно до боли.
Ночью сон так и не пришёл к нему. Он ворочался под одеялом и вспоминал их совместную жизнь с Екатериной Возняк. Всегда ведь он был ведущим: читал серьёзные книги, рассуждал о политике и культуре… А она? Она слушала молча или кивала в ответ; иногда пыталась вставить реплику — но он тут же пресекал её попытки как глупые или поверхностные… Она соглашалась без споров… Он был для неё авторитетом… наставником… формировал её под себя… лепил из неё покорную спутницу жизни…
А потом вдруг услышал от неё спокойное: «Я хочу развода». Без истерик или обвинений… Просто сказала: устала… От чего именно? От его блестящего ума? От того что он вытаскивал её из болота обывательщины?.. Неблагодарная…
Он поднялся с кровати и подошёл к компьютеру. Пальцы сами набрали запрос: «Екатерина Возняк Осколки прошлого».
Результатов оказалось слишком много…
Первая ссылка привела его на сайт крупного книжного магазина: огромный баннер с обложкой романа и надписью «Главный роман года!» Цена указана чётко; статус – «в наличии». Отзывы читателей один за другим: пять звёзд… четыре с половиной… снова пять… «Прочла за ночь», «Книга переворачивает душу», «Безжалостно честно написано».
По спине Станислава Литвина скользнула холодная струя пота…
Он перешёл по следующей ссылке – рецензия в известном литературном журнале; том самом издании, которое он иногда просматривал ради понимания актуальных тенденций литературы… Критик – тот самый снобистский язвенник – вдруг рассыпается в похвалах: «лаконичный стиль Возняк поражает прямотой», «за внешней простотой скрыта глубокая психологическая проработка», «роман заставляет переосмыслить проблему эмоционального насилия внутри семьи».
Эмоционального насилия?.. Это он теперь насильник?.. Он – тот самый человек, который стремился развить её мышление?..