— Ты не поверишь, любимая, — радостно говорил Макар, входя на кухню, где жена готовила ужин. — Две новости. Одна лучше другой. С которой начать?
Люся не любила, когда её отвлекали от важных дел (тем более на кухне), и с неудовольствием посмотрела на мужа.
«Когда он так говорит, — подумала она, — мне почему-то всегда становится не по себе. Интересно, что он придумал на этот раз?»
— Во что я не поверю? — стараясь сдерживать свои негативные эмоции, спросила она. Но у неё это не совсем получилось, и лёгкое раздражение было услышано мужем.
Впрочем, он решил не придавать сейчас этому значения.
«Не до того сейчас, — думал Макар, — чтобы замечать недовольство жены. Ой, не до того».
— Я сам сначала не поверил, — в прежнем радостном тоне продолжал он, садясь за стол, — но всё оказалось правдой.
Непонятная весёлость мужа настроение Люси не улучшила.
— Ты сейчас с кем разговариваешь, Макар? — строго спросила она.
И эту строгость Макар, конечно же, тоже сразу почувствовал. Но решил отшутиться и огляделся по сторонам, всем своим видом показывая, что ищет на кухне кого-то ещё.
— С тобой, разумеется, — ответил он, убедившись, что на кухне никого, кроме него и жены, нет.
— А по-моему, ты разговариваешь сам с собой.
— Нет, Люся. Я разговариваю с тобой.
— Точно со мной?
— Точно.
— Тогда коротко изложи суть проблемы. Потому что мне некогда. Скоро дети из института придут, а ужин ещё не готов.
— В том-то и дело, что никакой проблемы нет. Кстати, дети в курсе. Они уже всё знают, я с ними разговаривал.
— Когда разговаривал?
— Сегодня утром. Я сообщил им эти радостные новости, когда они уходили в институт. Прости, что не сказал тебе этого сразу, но ты уже ушла в магазин, а мне некогда было тебя дожидаться, потому что я спешил на работу. Но можешь не сомневаться, наши сыновья счастливы.
— Счастливы?
— Я же говорю, что есть две новости. И обе хорошие. С которой начать?
— Да с любой начинай, Макар, — устало произнесла Люся. — Обе ведь хорошие.
— Точно. Обе хорошие. Ты права. Это я что-то растерялся. От радости, наверное.
— Макар, ещё немного, и я не выдержу и тресну тебя по лбу вот этой сковородкой. И не посмотрю, что ты заслуженный и популярный артист и тебя обожают зрители.
— Меня эмоции переполняют, Люся!
Люся взяла сковородку с плиты и сделала угрожающий жест.
— Я всё понял, — быстро и серьёзно произнёс Макар.
— Будешь говорить?
— Буду.
— Говори.
— К нам завтра приезжают мой брат с женой. Представляешь? Ермолай и Ненила приезжают!
— Представляю. И это ты называешь хорошей новостью?
— А разве она нехорошая?
— А что в ней хорошего?
— Ну как же! Ты же всегда восхищалась моим братом.
— Ты в своём уме, Макар? Когда я восхищалась твоим братом?
— Постоянно.
— Да не было такого.
— Как не было, когда было?
— Ты меня за ненормальную принимаешь? Если я сказала не было, значит, не было.
— А я говорю, что было. Просто ты забыла. С женщинами такое бывает.
— Что бывает?
— У них слабеет память после рождения детей. А у нас их двое.
— Нормально всё с моей памятью.
— Как же нормально, если ты не помнишь, как восхищалась моим братом? Или ты хочешь сказать, что он тебе не нравится?
— Я не говорю, что твой брат мне не нравится.
— А в чём тогда дело?
— Дело в том, что я им не восхищалась.
— А я помню, что восхищалась. Да, я признаю, что мой брат не такой великий артист, как я, и его театр не такой большой и знаменитый, как тот, в котором служу я. И в фильмах он почти не снимается, в отличие от меня. Но он человек — на своём месте. Понимаешь? И в своём театре пользуется заслуженным уважением. Между прочим, занят почти во всех спектаклях в своём театре. И в основном на первых ролях. Как и его жена.
— Рада за них обоих.
— Ну вот! А говоришь, что не восхищаешься. Просто ты забыла. Такое случается.
Люся поняла, что спорить на эту тему с мужем бессмысленно.
«Когда выходила за него замуж, он не очень-то сообразительный был, — подумала она, — только что красивый и весёлый. Но после рождения второго ребёнка он, по-моему, окончательно утратил способность аналитически и логически мыслить. Интересно, что с ним стало бы, родись у нас третий? Хорошо хоть, что не пьёт и прилично зарабатывает».
— Будь по-твоему, — ответила она. — Случается. Говори, какая вторая новость.
— Вторая хорошая новость, они приезжают к нам навсегда. Представляешь? Ермолай и Ненила приезжают к нам навсегда. И будут играть в моём театре. Я счастлив.
— Что значит это твоё «навсегда»?
— Это значит, что они будут жить с нами, в нашей квартире. Как хорошо, что мы купили большую квартиру именно тогда, когда у брата начались проблемы в Питере, и ему есть к кому обратиться за помощью.
— А у твоего брата начались проблемы?
— Ну да. Я же говорю. Его выгнали из театра.
— Ты же только что сказал, что он пользуется там уважением.
— Интриги, Люся. Зависть коллег. Ты же знаешь, что такое театр?
— Знаю, Макар. Ты мне рассказывал.
— Ну вот. Брату и пришлось уйти из театра. А кроме того, он вложил все средства в какое-то сомнительное предприятие и остался ни с чем. Даже квартиру и ту у него забрали.
— Кто забрал?
— Те, кому он был должен.
— У него не могли забрать квартиру, Макар. Ты что-то путаешь.
— Ничего я не путаю. Почему не могли?
— Потому квартира, в которой живёт твой брат в Питере, она не приватизирована. Она ему не принадлежит.
— В смысле?
— В прямом, Макар. Она принадлежит государству. И даже если твой брат потерял всё и его выгнали из театра, квартира у него по-любому бы осталась.
— А он мне позвонил и сказал, что ему негде жить.
— Скорее всего, твой брат тебе просто морочит голову.
— Ты думаешь, он не вкладывал все средства в сомнительное предприятие и ничего не терял?
— Нет, Макар. Насчёт этого я, пожалуй, соглашусь. То, что Ермолай запросто может вложить деньги во что угодно и остаться ни с чем, — это вполне вероятно. Я — насчёт квартиры. Думаю, что, скорее всего, оставшись без средств, он решил заработать на том, чтобы сдавать свою неприватизированную квартиру на длительный срок. А тебе он наплёл, что ему негде жить.
— А разве можно сдавать неприватизированную квартиру?
— Понятия не имею. Но почему «нет»? Впрочем, даже если и нельзя, разве твоего брата это остановит?
— Не остановит.
— То-то и оно.
— Нет, Люся.
— Что «нет»?
— Этого не может быть.
— Чего не может быть?
— Что мой брат меня обманул — это просто невозможно. И я не сомневаюсь, что ему сейчас очень трудно и он нуждается в моей помощи. А поэтому, хочешь ты того или нет, я принял решение. Завтра утром мои родственники приезжают к нам, и мы отдаём в их распоряжение большую комнату. У нас в квартире пять комнат, нам хватит и четырёх. Ты не против?
— Не против чего?
— Ну, чтобы мои родственники приехали и жили у нас всегда?
— Я не против, — ответила Люся.
— Очень хорошо. Я знал, что ты меня поддержишь.
— Поддержу, — ответила Люся. — Но скажи своим родственникам, когда они приедут, что я от тебя ушла.
— То есть? Что значит «ты от меня ушла»?
— А то и значит.
— И куда, хотелось бы мне знать, ты намерена уйти?
— К своим родителям, — ответила Люся. — Поживу пока у них. До развода. А там видно будет. Кстати, хочу тебе напомнить, что квартиру эту большую мы купили на те деньги, которые дали мне мои родители. И она оформлена на меня.
— И зачем ты это мне сейчас сказала?
— Затем, Макар, чтобы ты знал. Если мы разведёмся, эта квартира достанется мне.
— Вот ещё новость. Квартира — совместно нажитая.
— Ага, как же. Разбежался. Нам с тобой, чтобы такую квартиру совместно нажить, нужно лет сто работать без выходных. И это несмотря на то, что ты популярный и заслуженный.
— И что?
— И ничего, Макар. Просто, чтобы ты имел в виду. Квартира — моя, и всё.
— А это мы ещё посмотрим.
— Посмотрим?
— Всё будет так, как решит суд.
— Согласна. Как суд решит, так и будет. Но я уверена, Макар, что суд встанет на мою сторону.
— Почему это он вдруг встанет на твою сторону?
— С чего ты взял, что «вдруг»? Не вдруг. Это же мои, а не твои родители дали деньги на покупку квартиры. Поэтому, Макар, моё дело верное. А ты готовься жить в нашей старой двухкомнатной квартире на первом этаже! Которую, как ты правильно заметил, мы купили совместно, а сейчас сдаём.
— С чего вдруг?
— С того, что ты там зарегистрирован. Кстати, можешь напомнить детям, что и они тоже там зарегистрированы. И если, как ты говоришь, наши дети тоже, как и ты, счастливы, что к ним навсегда приезжают их дядя и тётя, то вот пусть там их и принимают.
— Где там… Люся?!
— На нашей старой квартире.
И с этими словами Люся вышла с кухни. А уже через полчаса, собрав в чемодан некоторые свои вещи, она вышла из квартиры.
***
Всё время, пока Люся собирала свои вещи, Макар пытался её остановить. Но ему это не удавалось. А когда он встал на пути, чтобы Люся не смогла выйти из квартиры, она попросту оттолкнула его в сторону и вышла, даже не закрывая за собой дверь, и пошла к лифту.
— Артист! — язвительно произнесла она при этом.
— А как же наши дети, Люся? — закричал Макар. — О них ты подумала?
— О них теперь пусть дядя с тётей думают, — ответила Люся, заходя в лифт.
— Но что я скажу детям, Люся? Ты даже ужин не приготовила им.
— Говори, что хочешь, мне всё равно, — ответила Люся.
— А ужин?
— Ужинайте без меня.
— Как без тебя, если ты ещё ничего не приготовила? Люся?!
На этот вопрос Макар ответа не услышал, потому что двери лифта закрылись, и Люся уехала вниз.
***
А через час домой с учёбы вернулись сыновья. Оба пошли по стопам отца и учились в театральном.
Макар сразу рассказал им о случившемся.
— И что же это получается? — растерянно произнёс старший сын, которому недавно исполнилось двадцать два года.
— Получается, сынок, что ваша мать нас бросила, — ответил Макар.
— А кто нас будет кормить? — спросил младший сын, который был на два года младше старшего.
— Я не знаю, дети, — чуть не плача ответил Макар. — Ничего не соображаю. Всё как в тумане. Завтра утром приезжают ваши дядя и тётя, а я не знаю, что им сказать.
— Слушай, папа, — сказал младший, когда ты утром рассказал про приезд своих родственников и хотел, чтобы мы одобрили это, ты обещал, что квартиру, которую мы сдаём, ты продашь, а деньги отдашь нам.
— Да, папа, — сказал старший. — А теперь получается, что мало того, что никаких денег мы не получим, так ещё и придётся переезжать на старую квартиру? Так, что ли?
— Выходит, что так, дети.
— Мы так не договаривались, папа, — сказал младший.
— Но что мне теперь делать, дети мои? Что я скажу своему брату и его жене?
— Слушай, отец, а зачем вообще ты согласился, чтобы твой брат жил с нами? — спросил старший.
— А в самом деле, папа? — сказал младший. — Зачем тебе это?
— Что он тебе обещал?
— Чем подкупил, что ты согласился на эту авантюру?
— Честно? — спросил Макар.
— Ну, если хочешь, можешь соврать, — ответил младший.
— Главное, чтобы мы поверили в это твоё враньё, папа, — добавил младший.
— Если честно, дети, то мой брат поставил мне ультиматум. Помните, год назад я ездил к нему в Питер?
— Помним. И что?
— Ну вот тогда у меня случился мимолётный роман с одной женщиной. Ничего особенного, всё как всегда, но в этот раз мой брат как-то умудрился заснять самые интересные моменты наших с ней встреч. И теперь грозится, если я не устрою его и его жену в свой театр и не пущу их к нам жить, то он всё расскажет Люсе. И я не знаю, что делать.
— Скажи им правду, отец, — посоветовал старший сын.
— Какую ещё правду, сынок?
— Ну, что мама от тебя ушла.
— А дальше что? Ну скажу я им это, и что? Как жить-то теперь?
— А о чём ты думал, папа, когда соглашался приютить навсегда своих родственников? На что рассчитывал?
— Во-первых, я очень боялся, что тайное станет явным, и Люся узнает правду о той женщине, с которой у меня был мимолётный роман. А во-вторых, я был уверен, что она меня поддержит. А теперь я даже не знаю, на что рассчитывать. Я ничего не понимаю. И не вижу выхода из сложившейся ситуации. И что ни сделаю, всё плохо. Брата, если приютить, так Люся из квартиры выгонит и разведётся. А не приютить, так всё равно она всё узнает, разведётся и выгонит. Что делать, дети мои?
— Есть один вариант, — сказал старший сын. — Но только действовать придётся с дядей Ермолаем и с тётей Ненилой жёстко. И жить они здесь точно не будут. Согласен?
— Да я на всё согласен, только бы Люся ничего не узнала.
***
Когда Ермолай и Ненила утром следующего дня звонили в квартиру, им долго никто не открывал. А когда дверь всё же открылась, из квартиры вышли двое здоровенных мужиков ростом под два метра. Оба были в валенках и в длинных до пола волчьих шубах. А на голове у каждого была лохматая меховая шапка-ушанка. С опущенными ушами и тоже из волка. И у обоих мужиков были длинные бороды.
Ненила, как их увидела, сразу перекрестилась и спряталась за спину мужа. А Ермолай тоже перекрестился и подумал, что если бы он снимался в роли Емельяна Пугачёва или Степана Разина, то вот именно так бы он и выглядел, как эти мужики.
Но самым страшным оказалась даже не внешность мужиков, а то, как они разговаривали. Говорили они глухими низкими голосами и, что более всего поразило и Ермолая, и Ненилу, говорили одновременно.
— Чего надо? — строго спросили мужики.
Ермолай объяснил, что приехал к брату в гости. На что мужики ответили, что никакого здесь брата нет. Сказали, что прежние жильцы развелись, а квартиру продали и разъехались, а теперь здесь живут они.
На вопрос Ермолая, куда именно разъехались прежние жильцы, мужики ответили, что не в курсе, и закрыли дверь.
И Ермолаю с Ненилой ничего другого не осталось, как возвращаться в Питер и решать проблему с жильцами, которым Ермолай действительно (как правильно предположила Люся) сдал на длительный срок свою неприватизированную квартиру.
Автор рассказа: Михаил Лекс ©
