Кухня была залита тёплыми лучами весеннего солнца. Я стояла у плиты, осторожно помешивая суп, который почти дошёл до готовности. Внезапно за спиной раздался хлопок входной двери — в дом вернулся Алексей, мой супруг, с которым мы прожили без малого пятнадцать лет. Раньше я поспешила бы встретить его в коридоре, но в последнее время между нами что-то нарушилось, возникло напряжение и молчаливые разногласия.
— Привет, — прозвучал его голос у входа, и он прошёл мимо кухни прямо в спальню.
Это было непривычно. Обычно он сначала заходил на кухню, целовал меня и интересовался ужином. Но последние недели он словно избегал меня, возвращался поздно и уходил на рассвете. На все мои вопросы отвечал одно: «Много работы, объясню потом».
Я выключила конфорку и направилась вслед за ним. Алексей сидел на краю кровати, сгорбившись, словно под тяжестью невыносимой ноши.
— Что случилось? — спросила я, садясь рядом. — Ты выглядишь каким-то другим в последнее время.
Он глянул на меня усталыми, покрасневшими глазами.
— Ольга, нам нужно серьёзно поговорить.
Моё сердце сжалось тревогой. Такие разговоры редко предвещали что-то хорошее.
— Я слушаю, — сказала я, стараясь сохранить спокойствие в голосе.
Алексей глубоко вдохнул, словно собираясь с силами.
— Ты помнишь, я говорил, что моим родителям нужна дача в Каролино-Бугаз? Чтобы на пенсии было место для отдыха и огорода. Мама давно об этом мечтала.
Я кивнула без слов. Конечно, я помнила. Его мать, Тамара Сергеевна, при каждом удобном случае заводила разговор о том, как замечательно было бы иметь собственный дом с участком. А отец, Виктор Михайлович, тяжело переживал последствия инфаркта, и врачи советовали ему проводить больше времени на природе.
— В общем, — продолжил Алексей, отводя взгляд, — я нашёл для них отличный вариант. И недорогой. Надёжный домик, шесть соток земли недалеко от Каменец-Подольского. Всего за полтора миллиона.
— И что? — я не понимала, к чему он клонит. У нас не было таких средств. Мы оба работали в бюджетных учреждениях — я преподавала в начальной школе, он был инженером на заводе. Наших доходов едва хватало на жизнь, собрать полтора миллиона было практически невозможно.
— Я взял кредит, — сказал он, не глядя на меня.
— Кредит? — уточнила я. — Но зачем? У твоих родителей были сбережения, у брата своё дело. Почему именно ты должен был брать кредит?
— Понимаешь, у родителей все деньги ушли на лечение, а у Игоря сейчас проблемы с бизнесом. А им нужно место для спокойной жизни. Ты же знаешь, как маме тяжело ухаживать за отцом в городской квартире.
Я знала. Но также знала, что Тамара Сергеевна умела манипулировать, особенно когда дело касалось Алексея, её младшего и самого покладистого сына.
— И какая процентная ставка? Как мы будем его выплачивать? — спросила я, стараясь мыслить рационально.
Алексей внезапно побледнел и ещё глубже опустил голову.
— Ольга, дело в том… Обычный банк не одобрил бы мне такую сумму. Моя зарплата невелика, и у нас уже есть ипотека на эту квартиру.
Я почувствовала, как внутри всё похолодело от дурного предчувствия.
— И что же ты сделал, Алексей?
Он глубоко вдохнул, словно готовился нырнуть в ледяную воду.
— Твоя квартира уже в залоге, — признался он, подняв на меня взгляд. — На эти деньги я и купил дачу родителям. У меня не было другого выхода, Ольга.
Я смотрела на него, не в силах поверить своим ушам. Моя квартира — однокомнатная «хрущёвка», наследство от бабушки — была моей единственной собственностью. Мы с Алексеем там не жили, сдавали её внаём, а вырученные средства шли на погашение ипотеки за нашу нынешнюю двухкомнатную квартиру.
— Моя квартира? — повторила я, чувствуя, как ком поднимается к горлу. — Ты отдал в залог моё единственное имущество, бабушкино наследство, ради дачи для своих родителей? Не спросив моего согласия?
— Я действовал на основании доверенности, — тихо ответил он. — Помнишь, когда ты болела в прошлом году и нужно было продлить договор с арендаторами? Ты выдала мне генеральную доверенность…
Конечно, я помнила. Я лежала с температурой, и нужно было срочно перезаключить договор аренды. Алексей сам предложил оформить доверенность, чтобы заниматься всеми формальностями. Я согласилась без раздумий. Мы ведь семья, я полностью доверяла ему.
— И ты решил этим злоупотребить? — голос дрожал от сдерживаемого гнева. — Ты заложил мою квартиру, чтобы приобрести дачу своим родителям? За моей спиной?
— Ольга, выслушай, — он попытался прикоснуться к моей руке, но я резко отдёрнула её. — Я думал, ты будешь против. Но родителям так нужна была эта дача. Отец может не пережить эту зиму, а ему так хотелось сидеть на террасе и дышать свежим воздухом…
— А что же я? — перебила я. — Если ты не справишься с выплатами? Мы останемся без крыши над головой?
— Всё уладится, — неуверенно произнёс Алексей. — Я буду выплачивать кредит постепенно. Арендаторы платят исправно, эти деньги пойдут на погашение. Кроме того, я найду подработку.
— А если ты заболеешь? Или потеряешь работу? Или твои родители, не дай бог, решат заложить дачу и потратить деньги на что-то другое?
— Они так не сделают, — покачал головой Алексей. — Они порядочные люди, им просто нужна поддержка.
Я поднялась и подошла к окну. Весеннее солнце больше не казалось таким ярким. Меня трясло от осознания предательства. Пятнадцать лет совместной жизни — и вот так, тайком от меня, он распорядился моей собственностью.
— Ольга, — Алексей подошёл сзади и обнял меня за плечи. — Я понимаю, что поступил неправильно. Но я всё исправлю, клянусь. Выплачу долг, и квартира снова будет твоей без обременений.
Я повернулась к нему.
— Ты не понимаешь, — сказала я. — Вопрос не в квартире.