С каждым прочитанным пунктом выражение Ивана становилось всё более мрачным, а Ольга словно уменьшалась на глазах.
— Десятый пункт, — сделала Елена паузу, словно на сцене, — «Помнить, что муж всегда прав, а его мать знает, что для него лучше».
В комнате повисла гнетущая тишина. Иван медленно поднялся со стула.
— Мама, — его голос прозвучал необычайно холодно, — ты правда дала моей жене такой список правил? В каком же мы веке живём?
Ольга Викторовна нервно теребила края салфетки.
— Ванечка, я лишь хотела как лучше… Твоя бабушка тоже давала мне советы, когда я выходила замуж за твоего отца.
— И помогли ли они? — тихо спросила Елена. — Вы были счастливы, следуя чужим предписаниям?
У Ольги на глазах закапали слёзы. Она вспомнила, как её свекровь поступала с ней точно так же.
— Нет, — еле слышно ответила она. — Счастья не было.
—— Ольга Викторовна, — вдруг, совсем по-домашнему, нежно прикоснулась Елена к руке свекрови, — поверьте, я вовсе не хотела вас обидеть. Честно. Просто… мне показалось, что если слепо придерживаться этих правил — ну вы сами видите, как это выглядит странно. Даже… неискренне, словно всё это лишь игра.
Ольга нахмурилась, выпрямилась в кресле и тише произнесла:
— Значит, ты всё это время лишь разыгрывала спектакль?
Елена мягко улыбнулась, опустила голос:
— Нет, я не играла, не в том смысле. Я хотела показать, что отношения — это не просто выполнение пунктов из списка! Всё гораздо сложнее… и интереснее. Ведь их основа — уважение, доверие, забота. Я действительно уважаю вас, как маму Ивана.
Но, знаете… мы с Ваней теперь своя семья. Маленькая, новая. Со своими простыми привычками, тихими обычаями. С чем-то совершенно иным, не противопоставленным вам, а просто… нашим. Пусть это развивается само. Без «надо» и «должен».
Елена улыбнулась шире — словно приглашая к диалогу, а не к спору.
Иван обнял жену за плечи.
— Мама, мы любим тебя. Но давай без этих списков, ладно?
Ольга смотрела на сына и его супругу — такие непохожие на неё, но такие счастливые вместе. Что-то внутри неё, железный обруч, сжимавший сердце долгие годы, неожиданно ослаб.
— Простите меня, — она протянула руку к листу с правилами. — Можно?
Елена передала ей бумагу. Ольга аккуратно разорвала её на мелкие клочки.
— Предлагаю новое правило, — сказала она, улыбаясь сквозь слёзы. — Единственное: быть собой и позволять другим быть собой.
В тот вечер они впервые поговорили искренне. Ольга призналась, что боялась потерять сына. Раскрыла своё одиночество. И то, как оно на неё повлияло.
— Знаете, Ольга Викторовна, — сказала Елена, подливая чай, — моя мама тоже пыталась мной управлять. До сих пор звонит с советами.
Ольга слабо улыбнулась.
— И как ты с этим справляешься?