«Спасибо, что напомнил мне, кто я есть. Кажется, я снова начинаю дышать».
И это было лишь началом.
— Ты понимаешь, Леся, что сама во всём виновата? — Богдан говорил медленно и с нажимом, словно наставник упрекал ученицу. — Надо было быть мягче. Мама ведь просто устала.
— Устала, да… — холодно отозвалась Леся. — Но не от жизни. От вседозволенности.
Он бросил на неё тяжёлый взгляд, но промолчал.
Леся больше не пыталась его переубедить. Не было ни сил, ни желания.
Перед ней стоял не супруг, а пустая оболочка человека — тот, кто когда-то был ей близок, а теперь стал отражением чужих слов и влияния.
С того дня в квартире поселилась гнетущая тишина.
Татьяна всё чаще оставалась дома одна. Почти не выходила на улицу и целыми днями просиживала у окна в кресле с толстой тетрадью в кожаной обложке на коленях. Несколько раз Леся заглядывала внутрь — страницы были исписаны мелким нервным почерком. Там были списки: имена людей, перечни вещей и фраз.
Всё то, что однажды могло обернуться против неё.
Однажды Леся застала свекровь в своей спальне — та стояла у комода и перебирала бумаги.
— Очки ищу, — спокойно произнесла Татьяна. — Подумала вдруг: может быть, я их сюда положила?
С того момента Леся стала запирать дверь спальни на ключ.
Прошла неделя. В дверь позвонил незнакомец.
Высокий мужчина с аккуратной бородкой и кожаной сумкой через плечо.
— Добрый день, — произнёс он мягко. — Я нотариус. У меня была договорённость о встрече с Татьяной.
Леся замерла на месте.
— С нотариусом? А по какому поводу?
— Мне не сообщили подробностей, — ответил он с улыбкой. — Меня пригласили для оформления документов.
Леся не впустила его внутрь. Закрыв дверь перед ним, она включила диктофон на телефоне и тут же набрала подругу-юриста.
— Алина… мне кажется, она снова что-то задумала… Приходил нотариус…
— Пусть попробует! — отрезала Алина. — Только ничего не подписывай! И главное: если дойдёт до подделки документов — это уже уголовное дело. Ты имеешь полное право действовать первой!
Леся молча кивнула в трубку, хотя подруга её не видела.
На следующий день Татьяна исчезла без следа.
Никаких записок или звонков она не оставила после себя. Богдан метался по квартире в панике: звонил всем подряд и злился всё больше с каждой минутой.
— Может быть она попала в больницу! Ты довольна теперь?! — кричал он вне себя от тревоги и раздражения.
Леся хранила молчание.
Вечером раздался звонок домофона:
— Леся… это я… Арсен… Открой пожалуйста… Мне нужно тебе кое-что показать…
Он поднялся наверх с рюкзаком за спиной и достал из него тонкую папку с бумагами внутри:
— Мне позвонила женщина… Представилась вашей юристкой… Сказала: нужна моя помощь как свидетеля… Я сперва ничего не понял… Но посмотри сама…
Внутри лежали копии документов: дарственная на квартиру… С подписью Леси…
Подделка… но сделанная мастерски…
Леся побледнела:
— Боже мой… Она это провернула…
Арсен внимательно посмотрел ей в глаза:
— Нужно идти в полицию немедленно…
В отделении их приняла дежурная следовательница лет сорока – сухощавая женщина с цепким взглядом по имени Кристина.
Она внимательно выслушала рассказ Леси и Арсена, изучила бумаги и кивнула:
— Классика жанра… Старые добрые семейные аферы… Подпись действительно очень похожа… Назначим графологическую экспертизу…
— И что теперь? – спросила Леся.