Ковчег вновь обрел облик машины скорой помощи, и Ярослав включил проблесковый маячок — синие всполохи заскользили по мокрому асфальту, окрашивая темноту в тревожные оттенки одиночества, которое делилось на двоих.
Дорога к посёлку казалась Полине бесконечной, несмотря на то что Ярослав вёл машину уверенно и быстро. Она молча смотрела в окно, за которым мелькали деревья. Предстоящий разговор представлялся ей настоящим сражением — нужно было отстоять память об отце и защитить Оленьку Мельник даже от неё самой. Ярослав чувствовал её напряжение, но не нарушал тишину — лишь изредка щёлкал рычаг переключения передач, и этот звук был единственным, что прерывало монотонное гудение мотора.
В доме Оленьки Мельник сразу ощущалось присутствие другого человека: у входа стояли массивные резиновые сапоги, поленница была аккуратно уложена — с такой тщательностью мать никогда не обращалась к хозяйству. Крыльцо сияло свежей краской цвета пряника.
Оленька Мельник встретила их у двери в простом шерстяном платье. Волосы были подстрижены по-новому и тщательно окрашены — хотя раньше она утверждала, что ей всё равно. Полину она обняла сдержанно тепло, а Ярослава приветствовала так, будто знала его всю жизнь.
— Проходите же! Я как раз испекла пирог с капустой — твой любимый, Полина.
На кухне пили чай за столом с новой синей скатертью в пёстрых цветах. Полина проглотила кусок пирога почти машинально, дождалась момента, когда деликатный Ярослав вышел покурить во двор, и задала вопрос:
— Ты правда собираешься выйти за него?
Оленька Мельник вздохнула и убрала чайник в сторону. Её лицо сохраняло изящество черт и выражало не раздражение — усталую грусть.
— Полина… А ты не задумывалась о том, что это моя жизнь? И выбор тоже мой?
— Но папа… — голос дрогнул у неё. — Как ты можешь? После него? Этот человек даже говорить толком не умеет! Он же сантехник!
— Твой отец был выдающимся хирургом… — мягко ответила мать. — Он спасал жизни людей… но при этом не мог справиться с текущим краном или переклеить обои. А Мирон может. И он слушает меня… когда я делюсь своими мыслями или мечтами. А твой отец считал всё это пустым лепетом.
Полина вскочила так резко, что стул едва не опрокинулся.
— Так вот оно как?! Ради крана?! Ты готова забыть о папе ради удобства?
Мать посмотрела на неё пристально и долго.
— Нет, Полина. Я никого ни на кого не меняю. Просто стараюсь жить дальше своей жизнью. А тебе бы… может быть… стоит перестать решать за меня и наконец заняться своей судьбой? Вот хоть бы Ярослав… Он тебя любит — я это сразу поняла. Он надёжный человек.
Полина усмехнулась резко и зло; воздух на кухне будто стал гуще от напряжения.
— Ярослав? Мам… ну ты серьёзно? Да он нормальный парень… но скучный до невозможности! Простой водитель! Мы вместе работаем на скорой помощи — нам даже поговорить особо не о чем вне смены! Это ты мне такого мужа предлагаешь?
Мать покачала головой; в её взгляде промелькнуло сочувствие.
— Всё ещё ждёшь принца на белом коне? Чтобы блистал так же ярко, как твой отец? Чтобы спасал мир каждый день? Боюсь тебя разочаровать: таких почти нет…
Спорить с матерью было бессмысленно: упрямство у неё было закалённое временем!
— А Ярослав такой же грубиян… как твой Мирон! – выпалила Полина раздражённо.
Послышался скрип двери; девушка напряглась: вдруг он вернулся и услышал всё сказанное? Но видимо это был просто порыв ветра…
Следующая неделя тянулась бесконечно серым полотном дней. Смена прошла тяжело: молчание между ними стало почти физическим барьером. Ярослав оставался собранным профессионалом – точным до автоматизма – но больше не искал её взгляда глазами, не предлагал кофе во время перерывов и ни словом не делился личным… Это безмолвие злило Полину сильнее любых обвинений – значит всё-таки услышал тогда…
Когда они сдавали машину после дежурства, он вдруг нарушил затянувшуюся паузу между ними. Не глядя прямо на неё – взгляд его был прикован к планшету – он произнёс будничным тоном:
— Полин… На набережной открылся новый французский ресторанчик… Может заглянем завтра?
Он всё-таки поднял глаза – в них читалась та самая тихая надежда без защиты… которую она так часто встречала у мужчин… И столь же легко гасила…
Полина нахмурилась; внутри всё сжалось в тугой узел раздражения:
— Зачем тебе это надо? – сказала она резко и холодно. – Мы итак сутками вместе торчим здесь… Неужели больше пригласить некому?
Он медленно опустил планшет вниз… Будто ждал чего-то последнего… И теперь получил ответ окончательно…