Не могу заставить себя ответить. Каждый раз, когда перед глазами появляется её фотография, сердце сжимается: чужая. Не моя. И от этого боль становится невыносимой.
— Дмитрий, — Параскева осторожно взяла сына за руку, — время всё расставит по местам. Ты забудешь.
Он посмотрел на неё так, что у неё по спине пробежал холодок.
— Я не хочу забывать, мама. Я хочу быть рядом с ней. С моей дочкой. Потому что она МОЯ. Я помню каждый её вдох в момент рождения. Помню, как впервые держал её на руках. Как она сделала первые шаги — ко мне. Как впервые сказала «папа». Какая разница, чья кровь у неё в венах? Она МОЯ дочь.
Он поднялся и подошёл к окну.
— А ты, мама, лишила меня её. Своими анализами. Своей манией докопаться до истины. Я жил три года в счастье, не зная этой «правды». И мне было хорошо! А теперь я знаю — и это ад.
Параскева молчала; в горле стоял тяжёлый ком.
— Уйди… пожалуйста, — тихо произнёс Дмитрий.
Она вышла из квартиры и больше не звонила ему сама. Надеялась: он сам наберёт номер со временем… Но дни сменялись неделями, а телефон оставался немым.
Развод оформили без проволочек. Дмитрий не стал делить имущество и отказался от алиментов. Просто подписал бумаги и ушёл прочь.
О случившемся Параскева узнала от знакомых семьи. Попыталась дозвониться сыну — он сбросил вызов. Приехала к нему домой — дверь осталась закрытой.
Вернувшись обратно, она долго сидела одна на кухне — той самой кухне, где два месяца назад раскрыла ту самую «ужасную правду». Перед глазами всплывало лицо Марии: открытое, полное любви и доверия… «Бабушка! Бабушка!» — радостно кричала девочка и бежала к ней навстречу…
А теперь их нет в её жизни вовсе: ни Марии, ни Александры… ни самого Дмитрия по сути тоже нет рядом с ней — лишь тень сына осталась: молчаливая фигура за закрытой дверью и глухой трубкой телефона.
«Я ведь хотела его уберечь», — думала Параскева с горечью.
Но кого она пыталась защитить? От женщины, которая пусть ошиблась когда-то… но ведь любила его? От девочки, которая каждый день спрашивала о папе?
Прошло полгода с того разговора. В супермаркете Параскева случайно столкнулась с Александрой… Та выглядела постаревшей и уставшей от жизни; Мария сидела в тележке для покупок тихая-тихая… уже совсем не та весёлая малышка из прошлого.
— Как вы?.. — спросила Параскева дрожащим голосом.
Александра взглянула на неё без слов и прошла мимо молча. Мария обернулась через плечо:
— Папа?
У Параскевы подкосились ноги прямо посреди торгового зала; слёзы сами покатились по щекам… Впервые за шестьдесят лет она плакала прилюдно…
В тот же вечер она снова набрала номер Дмитрия… В сотый раз… И снова услышала только гудки ожидания… Тогда она решилась написать:
«Дмитрий… прости меня… Я хотела как лучше… Хотела тебя уберечь… Но теперь понимаю: я всё разрушила своими руками… Лишила тебя семьи… Марию – отца… Александру – мужа… Я ошиблась… Иногда правда не важнее счастья… Прости меня».
Ответа не последовало сразу. Она легла в постель и до самого утра смотрела в потолок без сна – перед глазами проносились воспоминания: семейные праздники; звонкий смех Марии; счастливые лица сына и его жены…
Теперь всё это осталось лишь в прошлом – разрушенное ею самой…
Наутро пришло короткое сообщение от Дмитрия:
«Мам… мне нужно время».
Это были первые слова от него за последние полгода…
Параскева не знала – простит ли он её когда-нибудь или вернётся ли к Александре с Марией…
Но одно стало ей ясно окончательно: её стремление к истине любой ценой разрушило три судьбы…
И теперь ей предстояло жить с этим осознанием до конца своих дней.