— Борщ опять без кости сварила? — поморщилась свекровь и глянула на кастрюлю. — Олеся, ты серьёзно? Что за несолидное хозяйство?
— Тамара Григорьевна, я просто решила немного полегче сделать, — тихо ответила Олеся, вытирая руки о полотенце. — Витя сказал, что ему без жира больше нравится, он же суп вечером ест, после работы.
— Ах, ему удобнее… А о гостях ты подумала? Я тут к вам приехала, надеялась поесть нормально. Мне доктор велел хорошо питаться, — свекровь вздохнула демонстративно. — Твоя мама хоть научила тебя готовить, нет?
— Мама всегда говорила, что лучше готовить то, что по душе, — Олеся опустила взгляд на стол. — Вкусный суп, попробуйте.
— Ладно, наливай, что уж, — свекровь поставила на стол тарелку. — Только в другой раз не делай своих экспериментов, ешьте вдвоём что хотите, а мне вари нормальный борщ.
Олеся сняла крышку с кастрюли, стараясь не выдать внутреннего напряжения. Свекровь всегда находила повод для укоров, и сегодня всё начиналось с этого пресловутого бульона. Сама Олеся знала, что борщ вышел вкусным, насыщенным, и Вите такой нравился. Но спорить со свекровью было бесполезно.
— Лесь, а что там так долго? — в дверях кухни появился Витя, потягиваясь. — Мам, привет. С работы только вернулся.
— Привет-привет, сынок. Иди садись, сейчас «диетическое» блюдо будем пробовать! — с явным упрёком произнесла свекровь.
— Ничего страшного, — пожал плечами Витя. — Я как раз просил не особо жирного, мне так легче…
— А потом будете жаловаться, что здоровье никакое, — не унималась свекровь. — И вообще, у меня разговор к вам двоим. Почему вы до сих пор без детей? Я уж не знаю, может, и борщ варить научилась бы, если б малышей завели скорее…
— Мам, — Витя заметно напрягся, — мы пока не планируем. У нас с Лесей сейчас другие задачи. Квартира ведь в кредит, и вообще, всё непредсказуемо.
— Вот вам и результат ваших «задач», — с неохотой отложила ложку свекровь. — Сын без наследника, я — без внуков. Я смотрю, вы тут расслабляетесь, да? Живёте как студенты.
— Мы, если честно, не расслабляемся, — Олеся выдавила слабую улыбку. — Я работаю с утра до вечера. Витя тоже пашет. Как-то не до веселья.
— Вот вроде зарабатываете, а питаетесь все равно как… — снова завела своё свекровь. — Сыночек, я вообще ради вас приехала, хотела предложить помощь в уборке, а то, гляжу, тут давно женской руки не было.
— Тамара Григорьевна, — голос Олеси дрогнул, но она удержала себя в руках, — я сама прибираюсь. Спасибо, конечно, за предложение, но мы и вдвоём справляемся.
— Ага… Справляетесь… — свекровь вполголоса что-то буркнула, глядя на штору, которую, похоже, считала неподходящей. — У меня сарай весь завален старыми шторами, я могла бы привезти получше. А то тут мрачновато.
— Понимаешь, мам, нам нравится стиль посовременнее, — вставил Витя, чтобы сгладить напряжение.
— Да ладно, мне какое дело, — фыркнула Тамара Григорьевна. — Кушайте свой борщ. Всё равно я такого не ем.
Свекровь резко отодвинула тарелку и встала из-за стола. Олеся, лишь мельком взглянув на Витю, тихо пошла за матерью мужа, которая направлялась в коридор.
— Тамара Григорьевна, вы куда? — осторожно спросила она.
— Да пойду в магазин схожу, возьму что-нибудь посытнее. А то у вас тут дома как-то холодно и голодно, — свекровь взяла сумку и покосилась на Олесю. — Хотела, как лучше, но вижу, мне у вас тут места нет.
— Да мы не хотели, чтобы так получилось… — попыталась объяснить Олеся.
— Ну-ну, — махнула рукой свекровь и ушла, громко стуча каблуками по лестнице.
Витя вышел из кухни, вздохнул и сел на пуфик, пытаясь понять, как всё быстро дошло до конфликта.
— Лесь, прости, что-то я опять не так сказал, может, надо было промолчать. Мамка у меня, конечно, непростая…
— Да нет, Вить, это уже не твоя вина. Она специально ищет, к чему придраться.
— Может, ей действительно непривычно, что мы живём без детей. Постоянно, как приезжает, к этому разговор подводит, — тихо ответил Витя.
— Ну а мы-то что? Пока не готовы, да и можем жить, как считаем нужным. Постоянно упрёки выслушивать тоже как-то обидно, — Олеся устало провела рукой по лбу. — Я вечно себя чувствую виноватой, хотя ничего плохого не сделала.
Витя замолчал на миг, потом поглядел на часы.
— Ладно, она сейчас по магазинам пройдётся — ей станет чуть полегче. Надеюсь, вернётся поспокойнее. Я схожу пока машину во дворе проверю, там тормоза что-то барахлят.
— Хорошо, иди, — кивнула Олеся и направилась обратно на кухню убирать тарелки.
Она думала о том, когда всё это кончится. Тамара Григорьевна появлялась без предупреждения, устраивала проверки, критиковала, затем могла неделями не показываться, а потом вновь приезжала с новыми претензиями. Олеся старалась быть тактичной, но в последнее время её недовольство росло.
Когда свекровь вернулась, было уже довольно поздно. Витя как раз успел решить проблему с тормозами и тоже пришёл домой.
— Мам, давай за стол, я чайник поставлю, — негромко предложил он.
— Я уже в кафе поела. Спасибо, — отрезала свекровь. — Но давайте поговорим: мне не нравится, что вы живёте абы как, без будущего. Наверное, пора меняться. Олеся, ты вот не считаешь, что твой долг — радовать моего сына традиционным семейным уютом?
— Мы и так стараемся, — ответила Олеся ровным тоном. — Я работаю целый день. Прихожу, готовлю, убираюсь. Где-то что-то не так — скажите прямо, но не придирайтесь.
— Да все твои «усилия» только и видны, что в этом борще болезном, — свекровь усмехнулась. — Ладно, оставим тему кулинарии. Вот скажи, Витя, неужели вам не нужны дети? Столько лет вместе — нетрудно догадаться, что это не шутки. Может, у вас проблемы?
— Мам, опять начинаешь, — Витя закрыл глаза, чтобы совладать с раздражением. — Нет у нас никаких проблем, просто мы так решили. Много трат, нестабильность. Мы уже говорили, что пока не хотим.
— Ну-ну… Потом поздно будет, — отчеканила свекровь. — Я устала объяснять, что семья без детей — это как дом без окон.
— Пусть лучше будет временно без «окон», чем с окнами, но впроголодь, — вставила Олеся. — В нашем случае это разумнее.
— Да что с тобой спорить… — отмахнулась свекровь и достала телефон. — Ладно, я сейчас позвоню своей знакомой, у неё там в клинике скидки, может, проверитесь…
— Хватит, — резко оборвал Витя. — Мам, прошу, прекрати этот разговор. Мы уже сто раз это обсуждали.
Олеся почувствовала, что ссора назревает серьёзная. Тревога и обида накрывали её оттого, что свекровь вообще не считалась с их мнением.
— Тамара Григорьевна, пожалуйста, поймите, что ваш напор нам не помогает. Нам нужно самим решать, как и что делать.
— Ваше дело. Я не просила много, всего лишь проявить уважение к семейным ценностям. Но если вы так не хотите слушать советы — что ж, дальше сами разбирайтесь, — свекровь бросила взгляд на Витю. — Сынок, надеюсь, хоть ты понимаешь, что я хочу для вас лучшего?
— Я понимаю, мам. Но твой подход уже утомил, — признался Витя.
— Утомила? Да я вас спасаю, — негодующе проговорила свекровь. — Ладно, раз с вами разговор не клеится, я, пожалуй, поеду к себе. Предупреждаю, что просто так это не оставлю!
С этими словами она схватила пакет и, не глядя на Олесю, вышла в коридор. Витя хотел было её остановить, но посмотрел на жену, сжал губы и промолчал. Воцарилось тяжёлое ощущение, что очередная семейная буря только начинается.
***
Прошла почти неделя, а Тамара Григорьевна даже не звонила. Олеся уже привыкла: свекровь всегда делала перерывы между своими «наездами», видимо, собираясь с силами. Но вот в воскресенье, как гром среди ясного неба, раздался звонок домофона.
— Лесь, там мама пришла, — крикнул из комнаты Витя. — Открою?
— Если не откроешь, всё равно поднимется, начнёт в дверь стучать, — вздохнула Олеся.
Свекровь вошла в квартиру, осмотрелась с порога.
— Здравствуйте. Ну, как тут у вас дела?
— Здравствуй, мам. Нормально. Проходи, раздевайся, — вежливо предложил Витя. — Кофе? Чай?
— Уже, пожалуй, ничего не хочу. Сама принесла угощение — пирожки с мясом. Уверена, в этом доме их давно не пекли, — обвела взглядом кухню свекровь. — Ну что, расскажете, как поживаете?
— Работаем, как обычно, — отозвалась Олеся.
— Поэтому и питаетесь кое-как… Ладно, давайте пирожки попробуем. Может, хоть они вас порадуют, — свекровь вынула из пакета миску.
Посидев немного за столом и угостив Витю с Олесей пирожками, она вдруг принялась рассказывать о семье соседки, у которой на днях родился третий ребёнок. Перешла к тому, что «в нормальных семьях» забота о муже и детях — на первом месте. И понеслось по новой.
— Мам, только не начинай, — взмолился Витя, отодвигая тарелку. — Мы уже всё объясняли.
— Нет, я не могу смотреть, как вы тянете эту лямку не пойми зачем. Жить надо полноценно! Олеся, а ты что молчишь? Думаешь, если тихо будешь сидеть, я не замечу, что у вас в квартире полки пыльные, да и плита вся исцарапанная?
— Мне кажется, с плитой всё в порядке, — с трудом сохраняя спокойный тон, сказала Олеся. — Если не нравится, можете подарить новую. Мы не против.
— О, ещё и пошутила, — свекровь всплеснула руками. — Я, между прочим, на свою пенсию новые плиты покупать не могу, да и не обязана. Зато я обязана следить, чтобы у сына была нормальная жизнь!
— Тамара Григорьевна, — Олеся отложила вилку. — Давайте на чистоту. Вы приходите в наш дом и начинаете диктовать свои правила. Обвиняете нас в лени, в неумении готовить, в том, что мы не заводим детей. Это всё… ну… не то чтобы обижает — просто достаёт.
— Да, мам, — подхватил Витя. — Мы очень тебя любим и ценим, но живём мы сами, своим умом. Мы не просим у тебя денег, не лезем в твою жизнь, и просим не лезть в нашу.
— То есть вы хотите, чтобы я не приезжала? — возмутилась свекровь. — Вот до чего мы дожили. Вообще-то я пытаюсь вам помочь!
— А получается, что вмешиваешься во всё, — спокойно сказал Витя. — Мы уже устали от постоянной критики. Если ты не умеешь иначе, лучше будем встречаться у тебя.
— Ты меня выгоняешь, сын? — свекровь словно даже отшатнулась от стула.
— Прошу тебя: или приходи с добром, или не приходи совсем, — произнёс Витя твёрдо. — Я уважаю твоё мнение, но не могу его слушать круглые сутки в обвинительной форме. Либо мы живём, как считаем нужным, и ты к этому относишься спокойно, либо придётся нам всем отдохнуть друг от друга.
— Никогда не думала, что родной сын будет выставлять меня за дверь, — голос свекрови прозвучал горько, но она тут же снова надела свою грозную маску. — Ну что ж, раз так, то и сидите тут вдвоём, как на необитаемом острове. Счастья вам, раз уж вы такие самостоятельные.
Она бросила на стол ключи от домофона, которые когда-то сама попросила для удобства, встала и пошла к входной двери.
— Мам, прости. Мы вынуждены, — подал голос Витя.
— Вы ещё поймёте, что ошибались, — свекровь взглянула на обоих. — Но пока пусть всё будет по-вашему.
Дверь хлопнула, и свекровь ушла. Олеся и Витя переглянулись.
— Лесь, прости, что это всё так долго тянулось, — тихо сказал Витя.
— Я понимаю, она твоя мама, ты не хотел её обижать, — Олеся тронула его за руку. — Главное, что теперь у нас есть шанс пожить спокойно. И, может быть, когда она осознает, как её поведение выглядит со стороны, всё изменится.
— Надеюсь, — Витя прикрыл глаза, словно тяжёлый груз наконец-то сбросил с плеч. — Просто уже невмоготу всё это. Но я её люблю, всё равно не хочу с ней ссориться насовсем.
— Я тоже не хочу. Но пусть для начала она научится общаться с нами по-другому, — Олеся улыбнулась как-то обречённо, но в то же время с облегчением.
— Да, уж… Давай попьём чаю, поедим пирожки и всё-таки отпразднуем маленькую победу, — предложил Витя.
— Согласна. Надеюсь, настанет день, когда мы с Тамарой Григорьевной сможем общаться без скандалов.
— И я на это надеюсь, — поддержал Витя, наливая в чашки свежезаваренный чай.
