– Это были мои сбережения… – тихо произнесла Лариса.
– Что ты имеешь в виду? – Алина удивлённо приподняла брови. – Мирон сказал, что это его подарок.
– Он просто не сказал всей правды. Эти деньги я копила два года.
– Лариса, ну ты же взрослая женщина, – протянула она с усмешкой. – Раз вы с Мироном семья, то разве может быть разделение на «твое» и «моё»?
– Правда? – у Ларисы задрожали пальцы. – А ты много из своей зарплаты Арсену отдаёшь?
– Это совсем другое! Мои доходы — мои личные средства, а вот то, что зарабатывает муж — общее! – отмахнулась Алина. – Я же девушка, мне нужно хорошо выглядеть…
– А мне, выходит, можно и не стараться? – резко перебила её Лариса. – Я эти деньги откладывала именно на новую машину.
— Подарок сестре на свадьбу куда важнее твоих машин! — с вызовом заявила золовка.
— Алина, хватит уже! Верни мне мои деньги! Это несправедливо!
— Ха! Сейчас прям побегу возвращать! Где ты видела таких дурочек, чтобы назад подарки возвращали?
— Я хочу купить машину! Имею на это полное право! — выкрикнула Лариса и резко вскочила со стула. — А вы… Вы… — она бросилась к двери.
– Лариса, ну что ты так заводишься? Мирон тебе купит машину… как только появятся средства! – донеслось ей вслед от золовки. – Ненормальная какая-то… — пробормотала та себе под нос в тот момент, когда дверь громко захлопнулась за невесткой.
***
Ганна хлопотала на кухне среди банок с соленьями, создавая видимость бурной занятости. Её обычная манера: если невестка пришла выяснять отношения — надо срочно показать себя крайне занятой хозяйкой.
– Ой, Ларисочка! – она едва взглянула через плечо от плиты. – Присаживайся пока… Вот огурчики закатываю. Алиночке они так нравятся…
Лариса остановилась у дверного косяка. Вся эта показная забота свекрови о младшей дочери всегда казалась ей чем-то наподобие спектакля: заранее заученные фразы и тщательно отрепетированные движения.
– Ганна Ивановна, нам нужно поговорить.
– И о чём же? – свекровь ловко выудила огурец из кастрюли щипцами. – О том скандале в кафе с Алиной?
«Быстро же доложили», – с горечью подумала Лариса.
– Девочка вся в слезах прибежала домой… Говорит, ты устроила ей сцену из-за каких-то денег. Я ведь всегда знала…
– Что именно вы знали? – голос Ларисы дрогнул от злости. Она сделала шаг вперёд. – Договорите уж до конца!
Ганна наконец убрала банку в сторону и повернулась к ней лицом. На её лице застыло выражение праведного негодования вперемешку со снисходительной жалостью — именно такой взгляд больше всего раздражал Ларису.
– Всё у тебя вокруг денег вертится… Меркантильная ты женщина, Ларисочка… Семья ведь…
– Не утруждайте себя речами о семье, пожалуйста, — оборвала её Лариса холодно. — Мне уже достаточно Мирон рассказал про «всё общее».
– Но ведь это правда! Вы супруги! Какие могут быть расчёты между мужем и женой?
– Те самые расчёты я и вела два года подряд — откладывая понемногу на автомобиль!
– Ах эта твоя машина опять… – Ганна недовольно поджала губы и сморщилась от раздражения. – У Алины свадьба скоро — главное событие жизни вообще-то!
– И что теперь? Напомню вам: когда среди ночи понадобилось ехать в больницу — вы звонили не своему сыну и не Алине со всеми её событиями жизни… Вы звонили мне!
Свекровь замерла на мгновение растерянно… но тут же нашлась:
— Так ведь ты старшая! А Мирону рано утром вставать было… Зачем его тревожить?
— В следующий раз ночью звоните своей любимице или вызывайте такси сразу!
— Да как ты смеешь!.. — задохнулась Ганна от возмущения. — Мирон! Ты слышишь вообще свою жену?!
Лариса обернулась к двери: там стоял муж с помятым видом и покрасневшими глазами после бессонной ночи.
— Мам… давай потом поговорим… сейчас не время…
— Нет уж! Именно сейчас надо всё обсудить! — свекровь решительно упёрлась руками в бока. — Ты позволишь жене вот так обращаться к матери?!
Лариса смотрела прямо на мужа; внутри всё похолодело от его молчания.
— Попроси прощения у мамы… пожалуйста… — тихо сказал он через силу.