Елена молча ждала, не перебивая.
— Когда мама плакала из-за коллекции, мне было невыносимо. Я злился на тебя, думал: как ты могла так поступить? Это ведь была её мечта! Но потом я вспомнил твоё лицо в тот момент, когда ты узнала про квартиру. И меня будто пронзило. Ты пережила то же самое. Нет — даже сильнее. Потому что я предал тебя. Женщину, с которой поклялся быть рядом.
Он провёл ладонями по лицу:
— Я вёл себя глупо. Нет, хуже — эгоистично. Заботился только о маме, о её радости. Гордился собой за то, что исполнил её заветное желание. А про тебя… про твои чувства и права… даже не подумал.
— Ты правда думал, что я ничего не узнаю? — тихо произнесла Елена.
— Я… сам толком не знал, чего ожидал. Наверное, надеялся поставить маму на первое место. Она ведь одна меня растила… Я ощущал долг перед ней. А ты… ты же любишь меня — значит, поймёшь и простишь.
— Любовь и прощение — это разные вещи, — спокойно ответила Елена. — Любить кого-то не значит позволять ему использовать себя или предавать доверие.
Дмитрий кивнул:
— Теперь понимаю это. И знаешь, что самое тяжёлое? Мама до сих пор уверена: я должен был сохранить её коллекцию любой ценой. Для неё ты всё разрушила… Она даже не видит настоящей причины — всё началось с меня. Это я разрушил наш союз… Не ты.
Он посмотрел ей прямо в глаза:
— Елена… Я не прошу немедленного прощения и даже не уверен, сможешь ли ты вообще простить меня когда-нибудь… Но мне важно одно: чтобы ты знала — я осознал всё до конца и хочу всё изменить. Не ради мамы… ради нас двоих.
Елена долго смотрела на него; в её взгляде отражалась внутренняя борьба чувств.
— Квартиру уже не вернуть… Коллекция тоже ушла безвозвратно… Мы оба потеряли что-то значимое… Вопрос теперь в другом: как мы будем жить дальше?
— Что бы тебе хотелось? — спросил он негромко.
Она ненадолго задумалась:
— Мне нужны границы между нами и твоей матерью. Чёткие и неприкосновенные. Я больше не хочу быть второстепенной фигурой в нашей семье. Не желаю жить по указке твоей мамы или оставаться вне важных решений. Если ты готов к этому шагу — мы можем попробовать снова начать всё заново… Если нет…
— Готов! — перебил он поспешно.— Готов на любые условия! Только дай мне шанс!
Елена глубоко вдохнула:
— Хорошо… Но при одном условии: во-первых, мы вместе идём к психологу. Нам нужно научиться быть партнёрами по-настоящему — как команда, а не как два отдельных человека под одной крышей.
Дмитрий утвердительно кивнул.
— Во-вторых: твоя мама должна понять и принять тот факт, что у нас своя семья со своими правилами жизни. Она может присутствовать рядом с нами… но управлять нашими решениями больше не будет.
— Я поговорю с ней лично,— пообещал он серьёзно.
— И наконец,— добавила Елена после паузы,— если ещё раз примешь важное решение без моего участия — я уйду навсегда без объяснений и разговоров… Я больше никогда не останусь там, где ко мне нет уважения.
Дмитрий протянул руку через стол и мягко взял её ладонь:
— Клянусь тебе… такого больше никогда не повторится…
Прошло два месяца с того разговора. Они действительно начали посещать психолога вместе. Это оказалось непросто: приходилось вскрывать старые обиды и признавать неприятные истины о себе друг перед другом.
Дмитрий осознал свою болезненную зависимость от материнского одобрения; понял наконец-то: всю жизнь стремился доказать ей свою значимость и любовь через поступки вроде продажи квартиры – скорее для самоутверждения сына перед матерью, чем ради неё самой…
Елена тоже многое переосмыслила: она поняла свою ошибку в том молчании – слишком долго терпела вмешательство свекрови из страха перед конфликтами; сама позволяла границы стираться…
Но главное – они научились говорить друг с другом честно: без накопленных обид или вспышек гнева; просто делиться теми чувствами, которые раньше прятали глубоко внутри себя…
Отношения с Ганной оставались напряжёнными – свекровь долгое время отказывалась смириться с утратой коллекции; винила Елену во всём произошедшем и обижалась на сына за его выбор…
Однако со временем эмоции начали утихать…
И вот однажды вечером произошло неожиданное событие.
В дверь позвонили; на пороге стояла Ганна с объёмной сумкой в руках.
— Можно войти? — спросила она непривычно тихим голосом.
Елена молча открыла дверь шире и пропустила её внутрь дома…
Свекровь прошла в комнату неспешно; поставила сумку на столик у окна… Расстегнула застёжку молнии… Достала старый фотоальбом…