— Танюшка, ты только посмотри, что папа нам добыл! Мы сможем поехать этим летом в Кисловодск на воды, будем оздоравливаться, по паркам гулять.
Надежда Владимировна стояла посреди комнаты, радостно прижимая драгоценные путевки к груди.
— Нашла чему радоваться, — цыкнула девушка, продолжая наводить марафет и выбирать наряд.
Мать немного растерялась от такой реакции дочери, ведь супруг так долго обивал порог рабочего профсоюза. От воспоминания о том, как ей пришлось успокаивать и упрашивать порядком разозленного мужа, защипало глаза. Слезы непроизвольно проступили.
— Мам, сейчас эти путевки в Кисловодск никому не нужны, вон, в турагентстве можно купить. Да и в Кисловодске делать нечего, глушь для пенсионеров.
Надежда Владимировна тяжело вздохнула, подошла к креслу, чтобы опереться о спинку.
— Дочка, сейчас-то все можно купить, хочешь на Мальдивы лети, хочешь в Турцию, Дубаи. Я понимаю. А ты вспомни: раньше никуда поехать не могли, вымаливали эти путевки. В поликлинику в очереди стояли. Врача задобрить нужно, справки все пока соберешь, а еще на заводе норму успеть перевыполнить, — ударилась в причитания женщина.
Таня посмотрелась в зеркало и осталась довольна собственным отражением.
— Как же забыть, когда вся семья будто на представление какое собиралась. Встанут всей толпой возле поезда и ревут, как будто не в санаторий провожают. А в этом санатории ничего особенного, жили толпой в комнате, кровать жесткая, кормили безвкусно. Спасибо на том, что хоть море было. И то постоянно присматривают, никакой свободы, — недовольным тоном проговорила Таня.
Помнила Надежда Владимировна тогдашнее настроение дочки и была крайне удивлена ее просьбой отправиться на следующее лето к бабушке помощницей. В лагере девочка очень скучала по своим родителям и подругам, две недели для нее стали пыткой.
Но причина расстройства Тани крылась глубже. Когда она приехала в санаторий, то увидела у всех красивые купальники и всевозможные браслеты, заколки. Гардероб Тани был собран из вещей, отданных богатыми родителями двух ее подруг. Они всегда жалели бедную девчушку и старались чем-то угостить, а ей было стыдно в такие минуты.
Стоит сказать, что семья жила небогато, отец тянул все на себе, работая на заводе в две смены. Мать занималась домашней выпечкой и торговала возле учебных заведений, где лучше всего разлетались пирожки.
Весной она уезжала в деревню, чтобы посеять редис и зелень, затем урожай отвозила на рынок. Сажали целую плантацию, поэтому девочке приходилось участвовать в маленьком семейном бизнесе.
— Мам, не обижайся. Куда я сейчас поеду? На работе завал, — Таня предприняла попытку отговориться, хотя внутри у нее росло негодование, потому что жизнь ее была на грани краха.
В последнее время семейная жизнь Тани давала трещину, все валилось из рук, на работе начались проблемы. Нет, в такой момент уехать она не может.
— Родная, наша жизнь никогда не была легкой, — Надежда Владимировна села в кресло, сил стоять уже не было.
— «Действительно», — подумала Таня, но промолчала.
Если в детстве еще все воспринималось, как обычная неудача, то с возрастом даже маленькие неурядицы казались испытаниями. И эти испытания почему-то без остановки выпадали на нелегкую Танину долю.
Когда она была маленькой, то с легкостью ругалась с мамой, подростком смело выговаривала отцу претензии. Было просто обвинять во всем родителей. А сейчас винить она могла только себя.
В голове сразу промелькнуло воспоминание о последнем разговоре с отцом… Сколько колких слов она наговорила из-за ерунды, а отец молча ушел. Спустя время мама уговорила дочь извиниться, но Таня не осознала, какую боль причинила, ведь эти слова так и засели камнем в сердце отца.
— Как мы за тебя переживали, когда ты не поступила в университет, — Надежда Владимировна, словно прочитав мысли Тани. — Мы же тогда очень старались устроить тебя. Да только пока деньги собирали, набор закрыли.
— «Только на речку ходить мозгов и хватает! Вот пусть в деревне коров теперь доит!» — всплыл в памяти строгий голос бабушки. Таня тогда чуть не сгорела от стыда. Даже сейчас ей стало не по себе
— Я была очень горда тобой, когда ты не сдалась и в техникум пошла. А потом и в институт поступила, — продолжала, погруженная в воспоминания мать. — Это хорошо, что ты бабушке Маше ее резкость простила. Я и не думала, что ты в деревне останешься.
А Таня тогда отчасти от обиды на всех, а отчасти от стыда, поставила себе цель – самостоятельно поступить и всем доказать, что она не пустое место и о себе позаботиться сможет. Пока в техникуме училась, был у них преподаватель хороший – Валера. Парнем он был жизнерадостным, его называли живчиком.
Усердие Тани не осталось незамеченным, Валера позвал ее в свою бригаду. Там девушка нашла себе дело по душе. Они занимались строительными и монтажными работами. Студентка лучше всякого мужчины справлялась с проводкой, даже коллеги по цеху восхищались ловкостью хрупкой девушки. Заказы брали по всей стране, пришлось изрядно помотаться.
Когда пришла пора поступать в институт, у Тани уже было достаточно отложено денег на жизнь в городе, и она вернулась. Вся бригада устроила ей пышные проводы, но расставаться с таким добросовестным работником никто не хотел.
— Вспоминаю работу твою монтажную и до сих пор жалею тебя. Ох, тяжелый труд это. Хорошо, что ушла оттуда и в бухгалтерию пошла. Все-таки в городе, и к нам ближе. Только тебе не нужно было в общежитии ютиться, я бы с отцом поговорила. Он не злится вовсе, переживал и сам спрашивал, чего домой не вернулась.
На душе у Тани опять заскребли кошки. Она тогда была занята другими проблемами. Образование было почти получено, работа хорошая, только вот своего жилья не было, а как тут личную жизнь устроишь.
— Еще тогда отец предложил разменять нашу квартиру двухкомнатную, все он о тебе беспокоился. Говорил, а вдруг соседи неблагополучные или условия плохие. Ты в гости не звала, а мы переживали, как ты устроилась там. Навязываться не хотели, понимали, что ты жизнь сама хочешь, — решила мать открыть секрет, уж очень она хотела примирить отца с дочерью.
— Да? А я и не знала, что папа об этом думал, — удивилась Таня и про себя решила непременно поговорить с отцом по душам.
Она уже изрядно устала от конфликтов и, становясь старше, чувствовала потребность быть ближе к родителям.
Родительская квартира была просторная, выдали ее отцу на заводе, правда, трудиться пришлось долго и упорно. Разменяли они на две небольшие однушки, одну дочери на окончание института подарили, а в другой обосновались сами. Девушка была очень рада тогда этому, но сейчас вспоминала с грустью. Жаль было квартиру проданную, ведь там она провела детство.
Собственное жилье дало Тане большую свободу, но девушка всегда была погружена в работу, ей всегда казалось, что для достижения успеха ей нельзя отвлекаться на мелочи. Свободное время она тратила на самообразование. Даже в студенческие годы только дважды появлялась в компании друзей.
— Нарадоваться не могу тому, что Кирилл тебе встретился. Он у тебя настоящий мужчина, с таким как за каменной стеной, всегда слово свое держит, не пустомеля, как некоторые, – одобрительно покачивала головой Надежда Владимировна.
Воспоминания опять нахлынули на девушку. Однажды, подруга, по совместительству коллега, пригласила девушку на танцевальный мастер-класс. Был конец недели. Таня ощутила усталость, накопившуюся за год, и поддалась уговорам.
Благоприятная атмосфера, расслабляющие танцы полностью освободили голову от мыслей о работе. Таня и ее подруга танцевали в сторонке в своем ритме, хохоча и иногда дурачась.
Легкий румянец, горящие азартом глаза, волосы, волнами спускающиеся на плечи, струящееся платье Тани приковали взгляд Кирилла.
Сам он не был красавцем, но его манера держаться уверенно говорила о твердом внутреннем стержне. Кирилл пересек танцевальный зал, но не стал мешать девушкам, лишь изредка встречаясь взглядами в зеркале с Таней.
Когда подруги уже собирались домой, Кирилл подошел и заговорил с Таней, предложив проводить до дома. Для девушки это были первые отношения. Она открыто, но с большим смущением призналась ему в этом. Кирилл был приятно удивлен и стал нежнее относиться к возлюбленной. Он не торопил события. Вел себя крайне благородно, ухаживая за Таней два года.
— А как он ухаживал красиво за тобой, золото, а не мужчина. Как придете в гости, смотрю на вас, и на сердце так тепло и радостно. У отца руку твою просил, а сейчас не многие с родителями считаются. Отец растрогался так, что слезу пустил. Ты только не говори ему, что я рассказала, — улыбнулась Надежда Владимировна
— Ладно, не буду, — засмеялась в ответ Таня и вновь погрузилась в прошлое.
Первые несколько лет после свадьбы были самыми. Да, были трудности, но их они преодолевали с Кириллом вместе: сообща делали ремонт, поддерживали друг друга, если были неудачи. Спустя год замужества у них родился сынишка. Супруг души в нем не чаял, все старался делать для малыша и семьи. Кирилл всегда мог справиться с любой поломкой самостоятельно. За что он не брался, все получалось.
Ванечка, их сын, рос. Супруги понимали, что скоро в квартире станет тесно. Вопрос о новом жилье чаще обсуждался. Решение об ипотеке было принято единогласно. Таня взялась вести бухгалтерию небольших фирм, поздно ложилась и рано вставала, чтобы закрыть досрочно долг. Проанализировав ситуацию, девушка решила, что надо открыть свою фирму. Так она могла бы повысить ценник за услуги, но вести меньшее количество клиентов и уделять больше времени сну и мужу.
— Зря вы не принимали помощь нашу, мы как лучше хотели. У всех бывают трудные периоды. Отец ругался, что ты упрямая такая, что о ребенке не думала, а только гордость свою показывала — причитала мать — Помню, пришли вы, а на Ваньке все мешком висит и сама худая, синяки под глазами. Сердце мое сжалось тогда. Хорошо хоть стала его к нам приводить, откормили мальчугана.
— Мам, что было, то было. Кирилл считал важным самостоятельно справляться с трудностями.
Фирму открыли, Кирилл нашел дело свое, Ванька уже вырос. На будущее были накопления.
— Знаешь, мам! А давай в твой Кисловодск поедем, — неожиданно для себя и Надежды Владимировны воскликнула девушка.
Женщина, обрадовавшись, взглянула на дочь, но материнское сердце все равно трепыхалось от плохого предчувствия и недосказанности.
Придя домой, Таня поняла, что вечер снова не будет спокойным.
Кирилл, скорее всего, снова не проконтролировал дела фирмы. В последнее время обстановка в семье накалилась до предела. Ни с кем невозможно было выстроить конструктивный диалог: подросток хлопал дверью, Кирилл перестал приходить в офис, считая, что заслужил отдых. Быт, борьба с конкурентами, дела фирмы и воспитание свалилось на плечи Тани, но даже ее сильные плечи не справлялись.
Предложение мамы показалось ей поначалу абсурдным, но воспоминания о былой жизни заставили принять это импульсивное решение о поездке. Когда она сообщила мужу об этом, он только ухмыльнулся.
— Ну конечно, ты ж у нас устала. А ничего, что я собирался в Испанию? Мне что ли за фирмой смотреть? Я туда сил вложил немерено. Ты меня когда спросить собиралась? Я твой муж и глава семьи! – сыпал вопросами Кирилл, пока Таня закидывала необходимые вещи в чемодан.
— Кирилл, еще немного, и я просто сойду с ума. Ты, итак, не являешься на работу, просто получаешь деньги. Ты все спихнул на меня. Какая Испания? А ты меня спросил, я, может, хочу с тобой полететь! Ты просто эгоист, перестал думать о нас, раздражаешься, когда сын хочет время с тобой провести. Я про себя уже молчу! — все кипело внутри Тани.
— Ладно, поезжай в свой санаторий, — сдался Кирилл.
Немного успокоившись, супруги поговорили за ужином, а с утра Кирилл помог с вещами и проводил Таню на поезд.
Девушка будто окунулась в советское время, все в санатории было таким, как в детстве. Те же скрипучие кровати, столовая с ее оздоровительно-пресной едой. Только это теперь не вызвало в ней того недовольства, она наслаждалась тишиной, спокойствием и процедурами. Спустя четыре дня Таня ощутила какую-то пустоту, ей чего-то не хватало. Счастье было неполным. Мысли о супруге и сыне стали чаще волновать. Она плохо стала спать.
В очередной день гуляя по парку санатория, Таня вышла за территорию и увидела магазинчик с сувенирами и местными вкусностями. Ей тут же пришла идея накупить подарков родным, вызвать такси и отправиться на вокзал. Она, как ребенок, обрадовалась своей затее. В приподнятом настроении Таня села в поезд, закинула чемодан под сидение и стала смотреть на мелькающие деревья.
Таня была взбудоражена предстоящей встречей и рада, что решилась сделать такой сюрприз. Размеренное постукивание колес о рельсы убаюкало девушку. Она увидела сон, в котором обрывки воспоминаний из детства переплетались с полетом черных птиц, все мелькало и создавало тревожную атмосферу. Таня никак не могла отойти от сна, неприятное чувство не оставляло в покое.
Сидя в такси, которое ехало по направлению к дому, Таня поняла, что никогда не ценила себя, жила чужой жизнью, всегда думала о мнении других и пыталась соответствовать чьим-то ожиданиям. Таксист вернул ее в реальность, остановившись у подъезда. Перед тем как зайти, она взглянула на окна квартиры и вновь ощутила неприятную дрожь.
— Может, в поезде продуло, — вслух подумала она и вошла в дом.
Тут же стала перебирать в уме любимые блюда мужа и сына, планировать список покупок. Она вставила ключ в замочную скважину и легко провернула. Замки и петли всегда были в отличном состоянии, Кирилл не мог терпеть скрипа в доме.
Таня тихонько отворила дверь и не могла поверить своим ушам. Раздался озорной смех женщины, просящей перестать ее щекотать.
— Кирилл, перестань! И вообще ты сказал своей женушке, что вы расходитесь? Когда она вернется, кстати? — все еще продолжая смеяться, задавала вопросы неизвестная особа.
Сил сдвинуться с места у Тани не было, в ней бушевало море нахлынувших эмоций, и она не могла никак понять, что хочет сделать в этот момент. Но беззаботный разговор двух нежащихся людей в спальне продолжился.
— У нас с тобой есть целая жизнь впереди, а у нее еще неделя санатория. С чего я должен о ней беспокоиться. Всю жизнь терплю ее нытье и все проблемы решаю. Надоело тащить все на себе, пусть суд ее оповещает. Много чести.
Таня к этому моменту справилась с эмоциями и решительно направилась в супружескую спальню.
— Ну здравствуй, дорогой! Не надорвался еще на два фланга трудиться? Что совсем туго? А я и не знала, как тебе тяжело, — с ухмылкой произнесла Таня.
Кирилл слился с белой простыней, лицо его перекосило. В глазах была растерянность. Он пытался собраться и ответить жене, но не мог вымолвить ни слова.
Тут Таня перевела взгляд с предателя на его пассию и почувствовала облегчение. Женщина была старше, внешне не сильно привлекательной, еще.
— Не знаю, как к вам обращаться, собственно, это не важно… Вам следует знать, милочка, что вы находитесь в моей квартире. А этот человек живет на мои деньги. Вам ничего не достанется, потому что бизнес свой я создавала с нуля и оформила на себя!
Женщина вскочила с кровати, прикрываясь простыней.
— Это правда? Ты же говорил… Ну ты и…! — дама быстро собрала свои вещи, хлопнула дверью в ванной, куда убежала одеваться, а затем и вовсе покинула квартиру.
— У тебя есть десять минут, чтобы убраться из квартиры, собирай свои пожитки. Встретимся в суде, как ты и хотел, — твердо отчеканила Таня.
Она резко развернулась. Удаляясь, слышала, что Кирилл выкрикивал извинения и мольбы о прощении. Но девушку уже нельзя было остановить, так как в этот момент она решила стать по-настоящему счастливой.
Когда Таня заехала к свекрови забрать Ваню, та пыталась поговорить, но девушка молча забрала ребенка и ушла. Ваня очень обрадовался, что мама вернулась пораньше и они провели день, наслаждаясь совместными развлечениями.
— Мама, сегодня был крутой день! Давай чаще так проводить время, мне тебя иногда не хватает, — Ваня посмотрел на маму и добавил. — Еще ты сегодня другая, светишься изнутри. Что-то случилось?
— Милый, я должна тебе кое-что сказать…Мы с папой решили развестись, но ты всегда можешь с ним видеться. Это не должно повлиять на ваши отношения, — тихо проговорила Таня.
Сын обнял маму, они взялись за руки и отправились домой.
Вечером девушка решила вопрос с увольнением супруга, позвонила адвокату, и они продумали план действий. Она не испытывала ни тревоги, ни волнения, лишь облегчение. Впереди ее ждала белая полоса.
