Без капли макияжа, с уставшим лицом.
Неожиданно она расплакалась. — Знаешь… всю жизнь мне твердили, что «женщина должна молчать», «девочке нельзя дерзить» и всё в таком духе… А ты — купила машину, которую даже отец не может себе позволить.
И ни у кого не спросила разрешение.
И ни перед кем не оправдывалась!
Ты просто не представляешь, как это… ну… вдохновляет, наверное.
Ольга присела рядом.
На мгновение она ощутила, как что-то, что давно застыло, начинает оттаивать. — Марина, это вовсе не вдохновение.
Это просто усталость.
Мне надоело извиняться за то, что у меня получилось.
И за то, что я женщина.
Вот и всё.
Они молчали, пока не прозвонил телефон.
Игорь.
Ольга решила не отвечать.
Спустя минуту звонок повторился.
Затем пришло сообщение: «Я выезжаю.
Нужно поговорить.
Ты не имеешь права всё разрушать.
Это не твое единоличное решение.» И вот он появился на пороге.
Как в плохом сериале, где драма происходит на фоне дождя.
Только дождя не было.
Был он — с опущенными плечами, с глазами человека, который понял, что в шахматах нельзя играть только белыми фигурами. — Я не понимаю, как мы дошли до этого, — произнёс он. — Как будто ты враг. — А я, по-твоему, кто? — Ольга поднялась.
Марина, почувствовав напряжение, тихо отошла на кухню. — Я хотел просто… мира.
Понимания.
Чтобы ты не была против родителей.
Чтобы ты оставалась рядом. — Игорь, я не против родителей.
Я против того, чтобы жить под их контролем.
Мне тридцать шесть.
Я не ребенок.
И я не просто «твоя жена».
Я — самостоятельная личность, понимаешь?
Он приблизился.
Попытался взять её за руку — как тогда, в спальне.
Но теперь она была готова. — Не трогай.
Не надо.
Ты пришёл не мириться.
Ты пришёл вернуть то, что тебе удобно. — Я пришёл, потому что люблю тебя. — Игорь.
Любовь — это не постановка условий.
Это не «если не отдашь машину, я уйду».
Это когда говоришь: «Тебе плохо, давай вместе справимся».
Ты так ни разу и не сказал.
Он замолчал. — Я не знал, как. — А я больше не хочу учиться.
Он молча кивнул.
Взглянул на неё.
И ушёл.
Через два месяца Ольга стояла в новом офисе.
Панорамные окна, кофе без сахара, на столе — те самые документы о разводе.
Она не плакала.
Даже не грустила.
Было ощущение, будто после долгой болезни она наконец-то смогла выдохнуть.
Тем временем Марина начала стажироваться в её компании.
Сменила фамилию в соцсетях.
С отцом не общалась.
С матерью — сухо, коротко, по делу. — Ты правда не жалеешь? — однажды спросила Марина. — Жалею, — ответила Ольга. — Что не ушла раньше.
А потом они вместе отправились выбирать новый автомобиль.
Красный, спортивный. «Нелепо дорогой», как сказала бы Тамара Ивановна.
Ольга лишь улыбнулась: — Пусть и вправду скажет.
Я сохраню это на заставку.